Тысяча миль в поисках души
Шрифт:
Автомашина сделала американцев мобильными. Она изменила облик американских городов и поселков. Она изменила и самого американца. Отнимите у него автомашину, и он уже не «man», и тем более не супермен. Он лишен престижа и обречен на осмеяние, он беспомощен и нелеп, как пеший в кавалерийском строю. Мы сами однажды ощутили эту нелепость, когда оставили свою машину у дверей мотеля, совершив пешую вылазку к видневшейся невдалеке закусочной. Автомобиль упразднил в этом маленьком городке тротуары, и мы шагали по обочине шоссе, мешая автомобилистам. Некоторые из них притормаживали и с изумлением разглядывали двух странных незнакомцев — невиданное дело! — идущих пешком к закусочной, где кофе и бутерброды подаются прямо к машине. Для людей в автомобилях мы были неожиданно
Тротуары, конечно, ликвидированы не везде. Но зачем они какому-нибудь Джону Смиту, который из машины не вылезает? На работу, в гости, на отдых и за покупками — только в автомобиле!
Частный автомобиль убил городской общественный транспорт. Исчезают с улиц автобусы, троллейбусов нет и в помине. Лишите Джона Смита автомобиля, и он с ужасом обнаружит, что отрезан не только от места работы, но и от магазинов, от друзей, от кинотеатров, от всего мира.
Но в последние годы и за рулем Джон Смит перестал ощущать себя победителем. Каждое утро, торопясь на работу в Нью-Йорк, он проклинает пробки на автострадах, мостах и в туннелях. В часы пик заторы на автомобильных дорогах достигают 10–15 миль в длину. Десятки тысяч машин, идущих бампер к бамперу, движутся со скоростью черепах.
Каждый год на шоссейных дорогах страны происходит примерно 16 миллионов несчастных случаев, в результате которых погибают 55–60 тысяч американцев. С 1900 года до наших дней автомобиль уже убил свыше полутора миллионов граждан США. Это больше, чем потеряла Америка во всех войнах. Автомобильные катастрофы — причина номер один смерти молодых людей в возрасте от 17 до 25 лет.
Вина автомобиля перед человеком не ограничивалась убийствами на дорогах. В Лос-Анджелесе, например, почти 4 миллиона автомобилей, сжигая за сутки 8 миллионов галлонов бензина (больше, чем во всей Франция), ежедневно выбрасывают из выхлопных труб свыше 12 тысяч тонн углеводорода, окиси азота и окиси углерода, чего вполне достаточно для образования постоянного удушливого тумана. И неудивительно: каждое утро в деловой центр Лос-Анджелеса устремляется больше чем 300 тысяч автомобилей, 90 процентов из них — частные автомашины, 79 процентов частных автомобилей везут лишь одного человека — владельца. Дело дошло до того, что власти Лос-Анджелеса объявили конкурс на лучший проект борьбы со смогом. По одному из проектов предполагалось прорыть в городе гигантские туннели, установить в них такие же гигантские вентиляторы и в буквальном смысле отсасывать смог из города и выбрасывать его в ближайшую пустыню. От проекта пришлось отказаться. Вентиляторы потребляли бы такое количество электроэнергии в день, какое десять электростанций производят в год. Другой проект предлагал установить гигантские зеркала, фокусировать в них солнечные лучи и нагревать воздух, чтобы он уносил химические примеси вверх. Но и этот проект не подошел: потребовалась бы такая площадь зеркал, какую занимает весь Лос-Анджелес. Да и тогда полученное тепло не смогло бы проветрить городской воздух.
Фантастические проекты, скажете вы. Но они свидетельствуют о том, насколько серьезно обстоит дело в Лос-Анджелесе. Да если бы только в Лос-Анджелесе! Особенно крепкая «настойка» образуется в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго, Детройте и других городах с большим населением. И дело к лучшему не идет.
Министерство транспорта США подсчитало, что в 1980 году в стране будет 138 миллионов автомашин, а к 1990 году — 162 миллиона. Сколько окиси углерода добавится в воздух, которым дышат американцы? В Лос-Анджелесе у тех, кто понимает, «чем дело пахнет», эти подсчеты вызывают настоящую панику. Здешний ученый-химик У. Брэй мрачно предсказывает: — «Если мы уже сейчас не предпримем серьезных мер, мы обречены на самоуничтожение». «Еще 15–20 лет, — говорит бывший губернатор Калифорнии Браун, — и нас всех угробит это чудовище на четырех колесах».
Как спасти Лос-Анджелес от удушения? Одна из мер, которые обсуждаются в Калифорнии, сформулирована, например, так: «…создать проблемы для людей, совершающих регулярные
Подсчитано, что Лос-Анджелес мог бы в буквальном смысле этого слова вздохнуть с облегчением, если бы удалось сократить количество автомобилей в центральных районах города на 80 процентов. Но ведь для того, чтобы не нарушилась в этом случае жизнь города, нужен общественный транспорт, а его практически в Лос-Анджелесе не осталось. Последний троллейбус был отправлен на свалку еще десять лет назад. 57 процентов опрошенных жителей города говорят: «Я охотно оставлю свой автомобиль дома и поеду на работу автобусом, но где он, автобус?»
Нет, не случайно мэры американских городов с таким прилежанием изучают опыт работы общественного транспорта в Москве, Ленинграде, Киеве. Многие американцы, с которыми мы встречались в Америке, говорили: «Мы знаем: скоро и в вашей стране будет много автомобилей. Не повторяйте наших ошибок! Заранее думайте над проблемами, неизбежно идущими следом за автомобилем».
В Америке специалисты лихорадочно ищут сейчас возможность построить автомобиль с «чистым двигателем». Существует много проектов: паровой автомобиль, электрический, с водородным мотором. Однако у каждого из проектов свои недостатки. Решение властей уже в 1975 году запретить выпуск автомобилей с бензиновым мотором и перейти на «чистый двигатель» оказалось поспешным.
Энергетический кризис заставил повсюду утроить усилия в поисках нового вида горючего и новых двигателей. Однако искушенные люди говорят: те, кто торгует бензином, не спешат к переменам. Для них смог в Лос-Анджелесе — это 8 миллионов галлонов бензина, помноженные на 60 центов (средняя цена галлона бензина на заправочных станциях США), что дает 4800 тысяч долларов в сутки.
Такова причудливая судьба автомобиля в Америке, где из блага он превратился во зло. Такова диалектика общества, где прогресс в конце концов оборачивается против простого человека. Парни в Калифорнии, устроившие автомобилю показательные похороны, поняли это.
Горькая слава
Когда приехала полиция, Дуайт Джонсон был уже мертв. Он лежал лицом вниз на полу у продуктовой кассы, неловко подвернув под себя руку и накрыв своим телом пистолет, из которого так ни разу и не выстрелил.
Хозяин лавочки рассказывал:
— Я уже собирался закрывать, когда он вошел. Я сразу почувствовал: что-то с этим негром неладно. «Вы не узнаете меня? — спросил он. — Я Джонсон. Тот самый. Вы меня, конечно, знаете». Я пожал плечами, а он все твердил: «Я же Джонсон. Должны же вы знать Джонсона!» Потом сказал, что хотел бы одолжить у меня немного денег. «Джонсону-то вы можете дать в долг?» Тут я испугался и выхватил пистолет. Он выхватил свой, но я успел всадить в него пять пуль… С ума можно сойти: я в него стреляю, а он не падает, не падает. Только шатается и твердит: «Я же Джонсон… Вы же должны знать меня…» Не понимаю, почему он не стрелял?
— А у него пистолет был без патронов, — равнодушно отозвался полицейский. Он уже перевернул убитого на спину и теперь кончиками пальцев, боясь запачкаться кровью, за уголок тащил из кармана пиджака потрепанный бумажник.
Денег в бумажнике не было. Зато там была небольшая белая карточка. На плотной глянцевой бумаге — золотое тиснение букв. Полицейский пробежал глазами по буквам и свистнул от удивления.
— Этого-то Джонсона вы должны были знать, — пробормотал он, показывая карточку владельцу лавочки. На карточке золотом было оттиснуто: «Соединенные Штаты Америки. Настоящим удостоверяется, что Дуайт Джонсон является кавалером ордена Славы конгресса США».