Тысяча миль в поисках души
Шрифт:
Что же их в таком случае свело вместе? Потребность высказаться. Развернуть, так сказать, свои программы, чтобы мир ахнул. Дискуссия сегодня! На самую актуальнейшую в наши дни тему «Будущее России. Вперед к монархии или назад к монархии?»
То, что будущее России — в монархии, в этом у спорщиков, как видим, расхождений нет. Это, так сказать, практический вопрос, который их объединяет. Но вот теоретический аспект проблемы: будет ли восстановление царского трона историческим скачком вперед или вынужденным шагом назад — об этом они спорят давно и страстно.
Ничего, что в нынешней дискуссии принимают участие всего четыре человека. Зато какие организации
Да, тают ряды русских монархистов. Время идет неумолимо. Подумать только: 60 лет, как без царя-батюшки! В каждом номере эмигрантской газетки «Новое русское слово» — по восемь — десять объявлений в траурных рамках: «Почил в бозе полковник лейб-гвардейского егерского полка И. В. Аксаков». «Преставился штабс-капитан конной батареи 2-го дроздовcкого полка В. А. Сенгюлье». «На 82 году тихо ушел из жизни б. курский, харьковский и ярославский губернатор князь Николай Леонидович Оболенский».
И в каждом номере той же газетки по две-три рекламы русских похоронных бюро. Умные люди, эти гробовщики! В политику не лезут. Вы, дескать, там дискутируйте, намечайте ваши программы, а все равно мимо нас вам на кладбище не попасть. Петр Ярема — тот давно понял, что господа монархисты — самый нищий народ в русском зарубежье. Поэтому в своей рекламке он обещает «лучшие похороны за самую дешевую плату во всех пяти районах Нью-Йорка. Часовни с охлад. системой». С некоторых пор, правда, появились у него конкуренты. Павел Александрович Карасик сулит «первоклассные похороны с многолетней гарантией». И даже американцы братья Маккори, почуяв запах мертвечины, нажимают в своих объявлениях на то, что у них-де «похороны по самым низким ценам, а для провожающих большое место для стоянки автомобилей».
Уходят, уходят из жизни «б. правители России», выкинутые из страны восставшим народом. И уже едва не как о динозаврах пишет о них нью-йоркская газета «Дейли ньюс»: «Вчера в Нью-Йорке скончался последний член профсоюза русских банщиков корнет нижегородского уланского полка Богдан Жеребцов. В последние годы жизни мистер Жеребцов страдал глухотой — профессиональным заболеванием банщиков, вызываемым долгим пребыванием в парильне. Покойный оставил незавершенным монументальный труд «Как покончить с коммунизмом раз и навсегда».
Но мы отвлеклись от диспута. А он в самом разгаре. Такое впечатление, что все четыре спорщика долго работали банщиками и теперь не слышат один другого. Вот бывший генерал от инфантерии, седенький и тощенький, закатил глаза, весь в воспоминаниях, картавит, грассирует «по-петербуржски»:
— И тогда госудагь инпегатог пгиказал: «Дгагуны пойдут пегвыми!»
Из зала ему возражает бывший тайный советник в пенсне. В горле у него словно горошина катается:
— Кер-ренский должен был оказать р-решительную помощь Кор-рнилову и беспощадно р-р-расстр-реливать р-революционер-ров!
А за столом президиума бывший предводитель дворянства, тряся головой, вслух читает составленную им декларацию:
— Мы будем приветствовать полное уничтожение всей России. Россия теперь заражена бациллами большевизма. Лечить Россию поздно. Нужно, следовательно, изолировать от остального мира любой ценой. Если 250 миллионов большевиков будут уничтожены, мы вздохнем с облегчением.
Так и шумят они одновременно, пока не иссякнут силы. Тут объявят перерыв. Подремлют прямо здесь же, в креслах. И снова за работу. Надо же что-то делать с Россией! Время бежит. Чего доброго самих не сегодня — завтра к Петру Яреме повезут.
На трибуну взбирается предводитель дворянства. Он читает «Обращение к чадам русской православной церкви»:
— Да укажет господь путь спасения, да вернет он на всероссийский престол помазанника, законного царя из дома Романовых.
Вот тут-то и начинается схватка не на жизнь, а на смерть. У каждой из четырех представленных на диспуте организаций свой Романов. Один другого лучше.
— Хотим царевича Михаила, — рокочет бывший тайный советник.
— Ваш цагевич — тгактигщик из Бгуклина, — запальчиво возражает генерал.
— Желаем великого князя Алексея! — кричит предводитель дворянства.
— Ваш Алексей — никакой не великий князь, а прреступник и мещанин Голеневский, самозванец и р-растли-тель детей, — рокочет тайный советник.
Оказывается, нынче Романовых ну просто перепроизводство. Их значительно больше, чем детей лейтенанта Шмидта в бессмертном романе Ильфа и Петрова. Об одном из таких претендентов на царский престол газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Этот маленький, со щегольством одетый человек с тонкими усиками привлекал внимание американской публики и печати еще в 30-х годах, когда вдруг объявил себя великим князем Михаилом Романовым и, кроме того, почему-то Оболенским… Газетчик на Ист-Бродвее, актер оперетты, мелкий жулик и забулдыга, вдруг объявивший себя наследником русского престола, не раз бывал бит враждующими между собой монархистами. Большую часть жизни, за исключением кратких отсидок в тюрьме за мелкое мошенничество, «великий князь» провел в ресторанах и барах, небрежно подписывая фальшивые чеки словом «Романов».
А вот характеристика другого «наследника», тоже взятая нами из американской печати: «В воскресение в Чикаго будет отпраздновано 70-летие человека, именующего себя цесаревичем Алексеем Романовым. Праздник, как гласит афишка, украшенная двуглавым орлом, будет носить воистину грандиозный характер: все напитки бесплатно, выступление артистов и танцы. Плата за вход — 5 долларов. Чеки выписывать на имя Алексея Романова». В афишке также сказано, что празднество устраивается как «признание важных заслуг, оказанных великим князем Алексеем национальной безопасности США». То, что господин Голеневский, выдающий себя за наследника Алексея, «чудом избежавшего смерти», оказывал в свое время существенные услуги ЦРУ и ФБР, достаточно хорошо известно.
Но который же из цесаревичей лучше? Кто самый достойный претендент на русский престол? Этого монархисты не могут решить. Это, оказывается, еще труднее, чем подсчитать, сколько чертей умещается на острие иголки.
А вы говорите, средние века!
На берегу Потомака
Путешествие мы начинали от Вашингтона и закончили в Вашингтоне. Только уезжали на север, а возвращались с юга.
Был душный июньский вечер. По Федеральному шоссе, 95, ведущему от Ричмонда к столице США, мчались тысячи машин. Воскресенье было на исходе, и столичные чиновники спешили домой, чтобы утром, сменив пестрые рубашки-распашонки, джинсы и шорты на строгие костюмы и белые сорочки с галстуком, отправиться в офисы.