Тысячелетний сокол
Шрифт:
— Они держат путь на Тарис, — докладывал виквай в комлинк. — Я только что видел, как они стартовали. — Ваглин выслушал собеседника. — Да, вы правы: кто захочет связываться с Ханом Соло и джедаем? Но у Соло полно влиятельных друзей, и через него вы добудете желаемое. К тому же сейчас он далеко не тот сорвиголова, каким был когда-то. Реакция уже не та.
Собеседник вновь прервал Ваглина.
— Конечно, как хотите. Но чтобы заставить Соло вам помочь, понадобится что-то весомое. А я чисто по-дружески дал вам знать, что скоро он окажется с вами по соседству. И еще: с ними будет маленькая девочка — их приемная дочь, сирота. — Ваглин снова прислушался. — Я вовсе не говорю, что этот вариант надежен, как пермакрит… Но, может статься, супруги Соло на многое пойдут ради нее.
Невидимый
— Я ценю это. И я ничего не говорил вам про девочку, ага? Старожилы вроде нас должны быть заодно. У меня есть работа и репутация, и я не хочу их лишиться.
Собеседник Ваглина снова что-то сказал.
— Возможно, возможно. Тогда удачи. И дайте знать, чем кончится дело.
Глава 16
В те дни, когда Джадак был моложе, его немало поносило по разным планетам. Но его прошлым приключениям было не сравниться с двухдневным марш-броском с Оброа-Скай на Луну контрабандистов через Балморру и Ондерон, чтобы сбить с толку погоню. На взгляд Джадака, в Галактике многое переменилось.
Были времена, когда управлению космопорта Нар-Шаддаа было наплевать, кто прибывал на луну и зачем. Минуло шестьдесят два года, и вот уже все пассажиры обязаны проходить сканирование тела и сетчатки глаза.
Общегал так и остался основным языком торговли, но его провинциальные диалекты теперь были слышны так же часто, как и диалекты Ядра. Гораздо реже можно было встретить уроженцев планет Перлемианского торгового пути, и чаще стали попадаться обитатели отдаленных систем — должно быть, из-за разорения, учиненного йуужань-вонгами на пути к Корусканту. Редко взгляд падал на вуки и кореллиан — получив военные репарации, они боролись с разрухой на родных планетах. Ну а столкнуться, например, с куати можно было и вовсе только в салонах первого класса. Что до джедаев, то и в былые времена, когда их Орден насчитывал тысяч двадцать адептов, увидеть их было большой удачей. Теперь же, поговаривали, отыскать их было труднее, чем зубы у майнока. Зато везде и повсюду Джадаку попадались военнослужащие, охранники и дроиды-соглядатаи всех мастей.
Но больше всего Тобба поразили мандалорцы в своих фирменных громоздких доспехах, демонстративно шагавшие через толчею космопорта словно у себя дома. Когда Джадак работал на «Республику», считалось, что время их давно прошло.
Во многом нынешняя Галактика показалась Джадаку такой же демократичной, какой была за несколько лет до установления Торговой Федерацией блокады крошечной Набу. Путешественники-люди уже не удивлялись, встречая на своем пути госсама, куривара, мууна или даже группу джеонозианцев, спешащих к своему органическому кораблю, и все они более не казались людям вражескими агентами. Но пусть в определенном смысле периферийные звездные системы приблизились к Ядру, люди и инородцы стали более замкнутыми: меньше рассказывали о себе, о своих делах. В каждом движении, в интонациях ощущалась их целеустремленность; у Тобба не шла из головы мысль, что кто-то или что-то направляет их. Должно быть, оттого и были так ужесточены меры безопасности. При новом режиме всем полагалось быть винтиками в государственном механизме. Малейший шаг в сторону — умышленный или нечаянный — расценивался как угроза с трудом установленной стабильности и немедленно карался. Камеры и сканеры улавливали каждое движение и как будто говорили всем своим видом: мы следим за тобой, и нам все равно, что ты об этом знаешь.
Джадаку было совестно, что он вот так взял и сбежал из «Авроры»: Сомпа и его коллеги не просто продлили ему жизнь — они ее спасли. Но пилот не мог простить им того, что от него скрыли правду. Профессионалу сыска не составит труда его выследить, но все же Тобб решил, что не прогадает, если разовьет приличную стартовую скорость. При должной удаче он оторвется от них, а потом подыщет себе новые документы — на Нар-Шаддаа, как он считал, это займет пару часов. Теперь Джадак уже не был столь уверен.
В космопорту Балморры он, якобы желая увидеть, как выглядят его новые ноги на экране сканера, подкупил служащего-ботана, чтобы одним глазком взглянуть на свой снимок. Обычный идентификационный чип, вживленный ему в запястье в «Авроре», был виден во всей красе, но больше ничего необычного не вскрылось. Если Луна контрабандистов по-прежнему была раем для преступников, как помнилось Джадаку, он просканируется и на предмет следящих маяков.
Если, конечно, у него достанет кредитов.
Гиперпрыжок через пол-Галактики вырвал немалый кус из тех десяти тысяч, которые он получил от «ГалСтраха». Если деньги продолжат утекать с такой же скоростью, ему придется искать работу и на время забыть о «Звездном посланнике» — если только корабль все еще цел и на ходу.
В библиотеке «Авроры» он прочел, что Нар-Шаддаа — подобно Оброа-Скай — сильно пострадала во время войны с йуужань-вонгами. Оброа-Скай даже служила базой для военного координатора [20] . И все же Джадака воодушевило то, что он увидел по прибытии на луну. За прозрачными стенами главного терминала Нар-Шаддаа вырастали старинные шпили с километр высотой и погрузочные ангары, которые пилот хорошо помнил по своим прежним посещениям, а воздухоочистители космопорта, как и раньше, не могли справиться с всепроникающей вонью. И, без сомнения, не было в Галактике места шумнее, чем Вертикальный город. Обитатели луны настолько привыкли перекрикивать запредельный грохот строительных дроидов, рев скиммеров с нарочно снятыми глушителями, шум радиоприемников с раздолбанными динамиками и бластерную пальбу, что коренного жителя Нар-Шаддаа было легко опознать по манере говорить очень громко.
20
Военный координатор — своеобразный живой «боевой компьютер» йуужань-вонгов, позволявший эскадрам и флотилиям кораблей действовать в бою как единое целое.
Разыскивая выход в город, Тобб еще глубже ввинтился в многовидовую толпу. Не дойдя до дверей, пилот остановился, чтобы рассмотреть назойливое многоцветие голорекламы, сверкавшее над выходом: ему предлагалось посетить гостиницы и рестораны, арендовать транспорт в различные районы экуменополиса и познать другие местные радости. Новая жизнь Джадака длилась всего несколько недель, а он уже задавался вопросом: может ли он идти в ногу со временем? Да и хочет ли? Но мысль, что у него есть неоконченное дело, подстегивала его. Сперва нужно разобраться с ним, а уж потом он решит, как быть.
Флитчер Пост наметил себе цель: в зале прибытия космопорта появился тощий человек сорока пяти-пятидесяти лет от роду. Лицо незнакомца обрамляли длинные светлые волосы; он носил усы и короткую бородку. Человек с таким интересом обозревал город, словно только что прилетел с захолустной планетки за скоплением Крон. Потом застыл перед дверьми, изучая голообъявления — видно, пытаясь понять: то ли ему взять ховертакси, то ли сесть на «магнитку» или челнок, а то и вовсе нанять аэроспидер.
Очередной разиня из галактической глубинки.
Пост не сводил с него глаз, спускаясь на турболифте в зал прилета. Намеченная жертва вышла наружу и направилась к стоянке ховертакси, сжимая в руке маленький черный дипломат. Флитчер сразу насторожился. На Нар-Шаддаа владельцы дипломатов обычно прибывали только по делам. Туристы, картежники, артисты, высокопоставленные политики и преступники обыкновенно были обременены багажом, и зачастую немаленьким. «Лопух» явно был не местный — вид у него был потерянный. Стало быть, он прибыл с какой-нибудь сельскохозяйственной планеты и нес в этом чемоданчике все свои нехитрые пожитки? Но к чему было заявляться на луну, ничего не имея за душой? Разумеется, на Нар-Шаддаа иногда прибывали отчаявшиеся личности, готовые на все, но этот был явно не из таких. Может, он приехал погостить к родственникам или друзьям? Но тогда его бы встречали по прилете, а не оставляли на милость пронырам вроде Поста, которые добывали свой хлеб с маслом за счет таких вот недотеп в космопорту — пока за них еще не взялись менялы, грабители и мошенники, работавшие в самом городе.