Тысячелетний воин Ярополк
Шрифт:
Девушка хлопнула по карману, а потом стянула с плеча свой рюкзачок, из которого достала горсть патронов. Я видел в кино, как такие же засовывали в дробовик, и потому не удивился, когда Соколина подскочила поближе и сунула патроны в мой карман. Не знаю, смогули я сам снарядить оружие, но попытаться можно.
– Не сбежит. Все клочки леса поделены меж жителями, и никто не захочет ссоры с охотниками. Ему не дадут приюта и прохода. К тому же…
Я сделал глубокий вдох и стиснул оружие
– Лес уже делает ставки, кто выйдет живым из этой сечи. И потому я выманиваю тварь на себя, а ты с Димой отводишь на безопасное расстояние детишек. И пусть Несмеяна бьёт своей пищалью отсюда.
Сказав так, я направился в обход валежника, не зная, что нас ждёт…
* * *
– Семёныч, ты закуску точно взял? – произнёс рыжий Лёха, роясь в пакете с вещами.
– Да, – огрызнулся водитель, неотрывно глядя вперёд, где между деревьев змеилась узкая лесная дорога.
Машину постоянно трясло на кочках, отчего желание приехать побыстрее у сидящих в ней людей росло с каждой минутой. Старая Нива рычала мотором, словно жалуясь своему создателю и на неугомонных охотников, и на эту дорогу, но упрямо двигалась вперёд.
– А водку? – снова стал донимать Семёныча Лёха.
– Ящик в багажнике, – зло сверкнув зубами, ответил пенсионер от органов.
Он терпеть не мог, когда его отвлекали за рулём. Алексей об этом прекрасно знал, и потому специально дразнил Семёныча.
– Ты хоть включи музыку, – произнёс сидящий на заднем сидении Антон, ухватившись за ручку и стараясь при этом держать на коленях пакет с закуской.
Процесс был не такой лёгкий, как хотелось бы.
– Не работает магнитола, – снова огрызнулся пенсионер, – да и не нужна музыка на охоте. Только всех перепёлок с зайцами распугаем.
Товарищи промолчали, глядя на высокие дремучие сосны, что нависали над дорогой. Деревья все вместе образовывали плотный забор из красноватых облупившихся столбов. Казалось, что этих мест никогда ранее не настигала цивилизация.
Внезапно Нива клюнула носом и встала, а Семёныч начал барабанить пальцами по рулю.
– Что не так? – спросил у него Антон.
– Дороги не помню, – ответил пенсионер, стреляя глазами то в одну сторону, то в другую.
Впереди виднелась лесная тропа, покрытая песком и пересекаемая торчащими из почвы корнями сосен, ветвилась на две совершенно одинаковые дорожки. По ним можно было проехать, но вот развернуться будет проблема.
– Давай налево, – стал показывать Лёха пальцем в стекло.
– Почему налево? – спросил пенсионер.
– Жены нет, можно и налево, – хохотнул Алексей. – Они одинаковые. Если что, вернёмся.
Семёныч пробурчал что-то невнятное, а потом стал выкручивать руль, двигаясь в сторону правой дорожки, на что Антон покачал головой. Всякий раз такое случается, и каждую поездку он слушал подобные диалоги. Двигаться не хотелось совершенно, особенно потому, что они с Лёхой на зависть Семёнычу хряпнули по стаканчику коньяка.
Нива снова качнулась и встала.
– Что на этот раз? – спросил Антон, протяжно зевнув, так как от алкоголя его слегка тянуло в сон.
– Пути дальше нет.
Антон подался вперёд, проснувшись между сидениями, и вгляделся через лобовое стекло. Дорога действительно оборвалась, явив им покрытую мхом большую поляну. На дальнем краю её горел оранжевыми ягодами куст шиповника.
– Выруливать назад надо, – пробурчал Семёныч, – Лёха, ты выйди посмотри спереди, чтоб вписались меж деревьев. А то не доверяю этому разгильдяю.
Парень положил на сиденье пакет с закусью, который ему передал товарищ, и открыл дверь. Ступив на пружинящий мох, потянулся и развёл руками, а потом вскинул брови. Дороги сзади тоже не было.
– Семёныч, – прокричал он, постучав по крыше Нивы, – ты как сюда заехал?
Из окна сразу же высунулось лицо пенсионера, и он витиевато выругался перед тем, как выскочить из машины, а следом вылез Лёха.
– Это что, мы через кусты просочились?
– Получается, да. Семёныч, ты что пил?
– Не пил я. Сам не знаю, как такое может быть, – растерянно ответил пенсионер.
А Антон с досадой махнул рукой и пошёл в ближайшие кусты. Стоило забежать за них и расстегнуть ширинку, как послышался громкий истошный крик со стороны машины. Парень несколько раз дёрнулся на месте, раздираемый между желанием отлить и тревогой за товарищей, а потом, скривившись, застегнул молнию. Крик повторился, и Антон рванул вперёд, но увидеть что-либо не успел. Что-то тяжёлое ударило по голове, заставив провалиться во мрак бессознательного состояния.
Сколько он был во тьме, неизвестно, но очнулся, лишь когда совсем стемнело. Голова дико раскалывалась, а на щеку неспешно ложились и тут же таяли снежинки.
Антон сел на покрытую похожим на пепел снегом траву. Мир вокруг плыл, как с похмелья, и думать, откуда летом взялись снежинки, парню совершенно не хотелось.
– Семёныч! – позвал он непослушным языком, – Лёха!
Но ответа из окружающего его полумрака не последовало. Силуэт Нивы едва-едва виднелся во тьме, хотя та была стояла в нескольких шагах. Сделав усилие, парень встал и подошёл к машине. Дверца поддалась не с первого раза, а когда открылась, дав заглянуть внутрь, то оказалось, что там тоже пусто.