Тюлень
Шрифт:
А здесь ее взяли под свое покровительство муж, живущей в Ашхабаде внучки Сонаджемал и его отец — известный в стране врач, профессор Рахманов. Бабка никогда не была в Ашхабаде, но знала, что ее внучка училась здесь, а потом вышла замуж и осталась жить в столице. Сонаджемал не раз приглашала их к себе в гости, а Умман мама все мечтала навестить внучку и поздравить ее с новорожденной, порадовать девочку. Но вышло по поговорке: “Человек предполагает, а Бог располагает”.
Рахмановы поместили Умман маму вначале в одну больницу, а затем перевели в другую, усиленно лечили ее. Однажды у тром, когда после проведенного курса лечения ей стало получше, Умман маме показалось, что она уже
— Ну, как дела, бабушка? — ласково спросил он. — В эти дни я чувствую себя получше. И ночью спала хорошо.
— И мы так думаем. Теперь пойдете на поправку. — Дай-то Бог.
— Я сейчас ухожу домой. Мое дежурство закончилось. Что вам принести из еды, может, вам чего-то хочется? — спросил юноша, и в эту мину ту Умман мама поняла, что этот молодой человек не просто один из ее лечащих врачей, а муж ее внучки Сонаджемал.
— Ой, пустая моя голова! Ты ведь супруг моей Сонаджан, да, сынок? А я-то думала, что ты один из здешних врачей.
— Да, — смущенно улыбнулся молодой доктор. — Мне ничего не надо, сынок. Скажи Соне, пусть не беспокоится! Вот только там мой старик должен быть, присмотрите за ним. Нечего ему тут болтаться, пусть он лучше едет домой. Если надумает поехать, вы, сынок, с Сонаджемал, непременно проводите его! Мне уже намного лучше…
Спустя какое-то время благодаря стараниям врачей и уходу родных у старой улучшился цвет лица, просветлел взгляд, стало ясно, что она пошла на поправку. Чувствуя, как с каждым днем к ней возвращаются силы, старая выписалась из больницы с желанием как можно скорее верну ться вместе со стариком домой, с верой, что со временем, когда из плоти ее выветрится запах принятых лекарств, наступит окончательное выздоровление.
После возвращения из ашхабадской больницы Умман мама в течение трех-четырех месяцев чувствовала себя неплохо. Она снова стала выходить из дому и по мере сил заниматься привычными домашними делами. Окружающим показалось, что состояние старой улучшается день ото дня, и они поверили, что она наконец-то выздоровела.
9 мая большинство родных Умман мама и старого Балкана собрались в их доме, чтобы поздравить с Днем Победы своего деда, ветерана войны. В этом доме было заведено встречать День Победы в тесном семейном кругу. Но поскольку семья увеличилась, то вот уже несколько лет с праздником Победы старого Балкана поздравляли не только сын и дочери, внуки и правнуки, но и зятья, по-сыновнему принятые в семью. Все получали от таких встреч огромное удовольствие, заряд бодрости. Гости съезжались отовсюду, Умман мама и старого Балкана окружали самые родные им люди. Дочери и невестки, внучки и внуки под радующие голоса детишек начинали дружно готовить угощение для праздничного стола.
Мужчины во главе с Эльханом, который ходил с перекину тым через плечо полотенцем, обычно готовили шашлык, до поздней ночи общались, гуляли у моря. Получались очень приятные прогулки.
Так было в праздник Победы и на этот раз. На следующий день после приезда старшего внука Амана с семьей прибыла и живущая в Казанджике старшая дочь с несколькими детьми, ее Умман мама про себя звала “моя дальняя дочка”. Ближе к обеду подъехали не очень-то ожидавшийся сын старика с женой, а также их живущая в Ашхабаде дочь с зятем-доктором, они впервые привезли в дом предков свою малютку, чем очень обрадовали стариков. Вот вам
Бабушка Умман, сидевшая за праздничным столом в окружении внучат, одного гладила по голове, другого целовала в щечки, третьему, взяв его на руки, что-то ласково нашептывала. Сейчас она была похожа на клушку, приготовившуюся вместе со своим выводком клевать зерно.
Каждый раз, приезжая поздравить старого Балкана с Днем Победы, дети привозили подарки и Умман мама. Поздравляя с праздником деда, они вместе с ним поздравляли бабушку. Старый Балкан, с улыбкой глядя на довольную подарками жену, шутливо произносил: “Эй, ребята, понятно, почему вы мне везете подарки. Я все-таки солдат Победы. Вот только непонятно мне, за что вы одариваете бабку свою? Спрашивается, где и с каким немцем она воевала?..” — подтрунивал он над своей старухой.
Когда старик отпускал такие шу тки, на мгновение по лицу Умман мама пробегала легкая тень. Было ясно, что слова мужа смущают ее. Но она очень быстро брала себя в руки и отвечала улыбающемуся, довольному своей выходкой мужу в таком же тоне:
— Ой, да вы только посмотрите, что он такое говорит?! Тоже мне еще Героглы в железных латах. Вы-то вильнули хвостом да ушли отсюда, сказав, что на войну. А кто выносил все мучения здесь? Мы и выносили. Доверху набивали продовольствием суда и отправляли вам, одежду отсылали вам, если у кого-то было две кошмы, то одну отдавали на ваши нужды, а сами пахали тут до полусмерти, от голода пухли. А эта проклятая война все никак не кончалась… Если бы вы были такими смелыми, разве война шла бы так долго? Знаете, кто вы? Вы те, кто прятался по углам, ел то, что присылали из дому, да еще русской водкой головы дурманил, вот вы кто…
Произнося эти слова, Умман мама окидывала взглядом собравшихся и видела, что ее дети, невестки и зятья всем своим видом поддерживают ее.
Поначалу казалось, что болезнь навсегда отступила от Умман мама, однако это оказалось не так. К концу лета она стала все чаще кряхтеть и стонать от вновь появившихся болей, стало ясно, что болезнь снова вернулась к ней. Еще через считанные дни она и вовсе слегла, было видно, что она страдает, больная начала стремительно худеть. Делать нечего, дети, которые радовались исцелению матери, снова стали взывать к помощи врачей. Старик вновь вспомнил об Ашхабаде, внучке Сонаджемал и ее свекре враче Рахманове, подумал было ехать к ним, но, поразмыслив, не очень-то поверил, что тамошнее лечение может до конца победить болезнь жены.
Умман мама сейчас была похожа на тонущего, который ради спасения хватается за все, что попадается под руки, и даже за соломинку.
Некоторые из тех, кто приходил проведать больную, советовали обратиться к целителям, имена которых были у них на слуху. Старик вплотную занялся этим вопросом. Посадив старую в свою машину, он объездил всю округу, посетил всех знахарей, которых ему рекомендовали как лучших целителей. Вернувшись домой, старательно исполнял все их рекомендации. Верно говорят, пока душа не отлетела, надежда еще остается… Как знать…
Прослышав, что в Джанге живет очень сильная целительница казашка, старик, разузнав ее адрес, повез к ней свою старуху. Осмотрев Умман маму, женщина упрекнула старика: “Ах ты, туркмен, вот про таких, как ты говорят: пока не ткнешь, не почувствует, ну где же вы были до сих пор, почему ты раньше не привез свою жену, вы ведь и живете-то совсем рядом, в двух шагах от меня… Когда мужчина стареет, у него вся надежда на жену, жена, конечно, и в молодости нужна, но в старости особенно. Надо заботиться о здоровье жены, вот умрет она и увидишь, тебе и жены не найдется, разве что на мне женишься!” — полушутя-полувозмущенно говорила она.