Тюрьма и зона
Шрифт:
В глубине тюремного двора находится музей "Крестов", который рядовому гражданину недоступен. В его почетных экспонатах фигурируют предметы, которые создавались для побегов: "кошки", заточки, напильники, отвертки, режущие полотна. Более интересны муляжи пистолетов и гранат из хлебного мякиша, выкрашенные сажей. Но настоящие шедевры служебные удостоверения капитана милиции и следователя прокуратуры. Их смастерили из распущенных красных носков, газет и парафина. Хранит музей и безобидные вещи: татуировочную машину, переделанную из механической бритвы, копию памятной медали, которую вручили десятитысячному заключенному (оригинал зек законно присвоил себе).
Второй подобный музей находится во Владимирском централе, имевшем некогда статус ТОНа - тюрьмы особого назначения. В его
Владимирский централ был построен при Екатерине II в 1783 году и считался обычной тюрьмой. Центральные тюрьмы появились после 1905 года, когда карательному аппарату России понадобились допры с особой укрепленностью и особым режимом содержания. В 1918 году к централу пришло новое имя губернский исправительный дом. Сюда хлынул поток рецидивистов, которых молодая страна Советов намеревалась исправить лекциями и художественной самодеятельностью. Эта игра в доброго воспитателя продолжалась почти десять лет. В конце 20-х годов Владимирский централ стал политической тюрьмой, ведомством госбезопасности (такие специзоляторы арестанты называли политзакрытками).
По экспонатам здешнего музея можно изучать историю СССР. Здесь сидели первый председатель Президиума ЦК РКСМ Ефим Цейтлин (его этапировали в Ивановский допр, где и расстреляли), отец Юлиана Семенова Семен Ляндрес (проходил по "бухаринскому делу"), Даниил Андреев, создавший в тюремной камере "Розу мира". Его соседом по камере был не кто иной, как академик Ларин, руководивший медподготовкой первых советских космонавтов. По некоторым данным, весь архив Андреева попал в руки начальника оперчасти, который и передал его супруге Даниила. Через централ прошли Лидия Русланова, Галина Серебрякова, Зоя Федорова, певица Большого театра Михайлова, Владимир Буковский, Натан Щаранский (нынешний министр Израиля). Имя Павла Судоплатова фигурирует не только в музее "Крестов", но и в здешних архивах. Именно во Владимирском централе главный советский диверсант провел почти семь лет.
В режиме особой секретности содержались родственники Сталина Анна Аллилуева и Евгения Аллилуева. Заключенные такого ранга значились в делах и картотеках лишь под номерами. Сын вождя Василий Сталин, угодивший в централ в разгар хрущевских разоблачений, значился как Василий Васильев. За ним велся особый надзор. В музейных архивах хранится копия секретного донесения Никите Хрущеву, подписанного Председателем КГБ Шелепиным и Генеральным прокурором СССР Руденко (за 7 апреля 1961 года):
"В. И. Сталин за период пребывания в местах заключения не исправился, ведет себя вызывающе, злобно, требует для себя особых привилегий, которыми он пользовался при жизни отца. Считаем целесообразным в порядке исключения из действующего законодательства направить Сталина после отбытия в ссылку сроком на пять лет в Казань. Считаем также целесообразным при выдаче В. И. Сталину паспорта указать другую фамилию".
Легендарным узником по праву считался и американец Пауэре, решивший немного пошпионить над нашей Родиной. В 1997 году во Владимирскую тюрьму приезжал сын знаменитого летчика-шпиона. Он пожелал взглянуть на камеру, где жил отец, и подарил тюремному музею книгу Пауэрсастаршего. В этой книге много воспоминаний о централе, о здешнем режиме, меню и обычаях.
Побеги из Владимирской "крытки" можно пересчитать на пальцах. Наиболее громкий и скандальный связан с Михаилом Фрунзе. Среди попыток к побегу выделяется история сорокалетней давности. Глубокой ночью двое авторитетных урок в момент подачи какого-то предмета (вероятно, записки) через дверную кормушку ухитрились
Дежурный поднялся на пост и остановился перед решеткой. Среди коридора в тусклом свете лампочек стоял охранник, припав глазом к глазку камеры. "Иди сюда, посмотри на это чудо!" крикнул лжеохранник голосом настоящего "вертуха", которого держали по ту сторону двери с удавкой на шее. Пленник кричал в приоткрытую кормушку. Дежурный открыл решетку и подошел к "коллеге", все так же стоящему вполоборота. Молниеносный удар в кадык свалил офицера на пол, Отстегнув у хрипящего капитана связку ключей и затащив его в камеру, зеки закрыли дверь и заспешили к выходу из корпуса. Но открыть вторую решетку они не смогли: второй ключ имелся лишь у дежурного помощника начальника тюрьмы. Тащить оглушенного капитана на пост к телефону и вызывать дежурного помощника было делом хлопотным. Пока урки возились у зарешеченных дверей, пытаясь раскурочить замок, охранник пришел в себя и с помощью капитана развязал себе руки. Он добрался к окну, где уже давно не было стекла, и начал кричать: "Вторая вышка! Побег! Вторая вышка! Побег!"
Охранник на вышке услышал крики и позвонил начальнику караула. Два автоматчика поднялись к решетке, от которой зеки уже бежали обратно в камеру, и пустили по коридору две очереди. Один из беглецов умер на месте, другого добили спустя несколько минут.
Владимирские тюремные экспонаты, впрочем, как и питерские, доступны далеко не всем. Музей заведение режимное. Исторические архивы, и предметы Владимирского централа хранятся в бывшей тюремной камере, в которую попасть можно лишь через сеть постов. Тюрьмы умеют хранить любые тайны, даже самые безобидные.
"Звонок"
В жизни любого зека наступает момент, когда отсижено уже больше, чем предстоит отсидеть. Это, естественно, половина срока... В зависимости от общего срока зек начинает загодя готовиться к дню "звонка". В советское время большинству освобождающихся просто некуда было податься.
Существовал список населенных пунктов (столицы союзных республик, городагерои, погранзоны, портовые города и т.д. и т.п.), куда бывшему зеку путьдорожка была заказана. Многие прописывались за так называемым "сто первым километром" или маялись по паспортным столам, исполкомам, приемным всяких "Президиумов" в тщетной надежде получить разрешение жить в родном доме с отцом и с матерью. Чем строже режим, тем больше было ограничений на прописку. А если у зека, независимо от режима, вообще не было родных, то жилплощадь его переходила в ведение государства и отдавалась нуждающимся например, молодым специалистам Угро и ОБХСС.
Нынче все по-иному. Ограничения сняты, но затруднений для зека в вольной жизни меньше не стало. Вечно нуждавшиеся в рабсиле заводы стоят, а коммерческие структуры весьма неохотно берут на работу судимых. Если же берут охотно, то это просто подозрительно. Сергей Т., например, отбывал срок (1,5 года) за хулиганство 25 лет назад. А при устройстве на работу в некую фирму скрыл этот ужасный факт своей биографии. Отработал пятницу, а к понедельнику все вскрылось (благодаря бдительному кадровику бывшему комитетчику), и Сергей был с позором изгнан с престижного "поста" водителя персонального "джипа-чероки". А ведь он просто забыл об этой судимости ведь не год назад освободился!