Тюрьма и зона
Шрифт:
Чем ближе "звонок", тем медленнее сменяются дни. Время замедляет ход. Последний год длится как два предыдущих, а последняя неделя как три месяца...
В ночь перед освобождением зек, уважая кентов и соседей по бараку, заварит несколько банок крепчайшего чифира и просто "купеческого" чайку.
Это проводы. Путевый зек, конечно, выполнит обещания, данные братве:
что-то передаст, кому-то позвонит. Но многого обещать не будет, это дело несерьезное... Когда кто-то, в возбуждении от предстоящего, кричит:
"Братва! Выхожу за ворота и в магазин! Обязательно переброшу чай, сгущенку..." то обязательно кто-нибудь вставит ехидно: "Каски-то надевать?" "Зачем?" "Чтоб
Освобождающийся часто идеализирует предстоящую жизнь. Это связано, конечно, с опьянением свободой, вольным воздухом. Многие с трудом вписываются вообще в жизнь, не говоря уже, в частности, о жизни семейной или трудовой. Чем больше срок, тем труднее адаптация. "Модель общества" (тюрьма и зона), в которой сколько-то лет существовал зек, растягивается в пространстве до размеров Общества в натуре. В зоне зек мог дотянуться до врага заточкой в Обществе враг строит свои козни на огромном расстоянии. "Петухи" свободно гуляют по улицам, хватают за рукава прохожих, слово "козел" в повсеместном обиходе. Все посылают друг друга на... и поминают нехорошим словом мать. Как жить в таком мире, где смещены все понятия, сняты запреты и пахнет беспределом? Многие попадают в безвыходное положение, оставляя, на выбор, два пути: назад, в тюрьму и зону или к братве, "блюдущей принципы". Но и второй путь ведет в конце концов туда же.
Но не будем, подобно конвою, "нагонять жуть" на читателя. Кто был там, тот этой жути не боится, а кто не был - пусть лучше вспомнит страницы повеселее...
Нынче во многих зонах всех режимов, в тюрьмах строятся и восстанавливаются храмы в основном силами самих заключенных. Одним из первых тюремных священников (Бутырская тюрьма) был протоиерей Глеб (Каледа), ветеран войны, награжденный шестнадцатью орденами и медалями, а также известный в прошлом ученый, профессор геологии. По словам А. Дворкина, "отца Глеба любили все: и охрана и заключенные. Нужно было видеть, как ждали обитатели камер его визита, как трепетно и с каким уважением относились к нему и как упрашивали его побыть с ними еще немножко". С 1991го по 1994 год длился пастырский путь отца Глеба в Бутырской тюрьме. Он скончался 1 ноября 1994 года после тяжелой болезни. На отпевание собралась вся церковная Москва, друзьягеологи, бывшие зеки и работники тюрьмы.
Кто еще, кроме Церкви, может сказать слова утешения приговоренному к смерти, кто может примирить преступника с со всем миром сразу и благословить его последний путь, выслушав слова покаяния? Два разбойника были распяты слева и справа от Господа Христа. Проклинавший его слева стал обитателем ада; уверовавший справа первым из людей вошел в рай вместе с самим Христом. Быть справа или слева вот проблема выбора для любого из современных разбойников и мытарей, богатых юношей и блудниц, и тем более для тех, кто уже находился в земном заточении, искупая вину перед земным законом.
Зеки строят храмы. Один из них запечатлен на фото; умилительная архитектура, фонтан с ангелочками; комуто покажется чуть ли не пошлым, а на самом деле пронизано искренней любовью и священным почтением к тому, что выше лагерных вышек, штрафных изоляторов, картежных разборок и каторжного труда.
Любимая татуировка 90% российских зеков крест. Он накалывается на груди, на цепях и без цепей, на пальцы и запястья; он присутствует на символических соборах, украшающих спины бывалых "босяков". Скорее всего, крест как татуировка появился с началом безбожной пропаганды в 20-х годах нынешнего века, когда ретивые коммуночекисты трактовали "крест натуральный (на цепочке или тесьме)"
По рассказам старых лагерников в сталинские времена почти без исключения было достойным поведение "религиозников" (так называл священнослужителей В. Шаламов). А их сидело без счета. Выпускать стали лишь в годы войны...
Все равны перед Богом. Абсолютное неравенство надсмотрщика и заключенного вне храма; в храме стоят и пупкари и зеки перед одним иереем, одним Крестом, стоят перед Единым Богом, пришедшим в этот мир, как мы знаем, не ради праведников, а ради грешников.
Св. апостол Павел говорит: "Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники Царства Божия не наследуют. И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего". (1 Кор. 610,II)
Даст Бог, омоемся и мы все... У нас же крест на груди - у кого на тесьме, у кого на золотой цепи, у кого вбитый под кожу стальной иглой.
КТО СИДИТ?
Некоторые типы. Одни...
В 1970 году Валерий 3., непутевый четырнадцатилетний подросток из южного города М, натянул на ноги хромовые офицерские сапоги, накинул на плечи черную ватную телогрейку, повязал на шею белый шелковый шарф из отцовского гардероба, нахлобучил на затылок кепку-восьмиклинку и отправился в путешествие на пригородном поезде по ближайшим населенным пунктам. Из-за голенища сапога выпирал до блеска наточенный армейский штык-нож, купленный у пьяного дембеля одной из воинских частей.
Путешествие оказалось коротким. В тамбуре пригородного поезда Валерий 3. "тормознул" прилично одетого сверстника и, приставив к солнечному сплетению жертвы штык-нож, затребовал всю наличность. Сверстник, разумеется, немедленно передал Валерию 3. имевшиеся у него на два кармана 67 копеек. Вернувшись в вагон, потерпевший подросток поведал о случившемся отцу и старшему брату оперуполномоченному районной "уголовки". Валерий 3. был задержан немедленно и на ближайшей платформе передан наряду милиции.
Образцово-показательный процесс завершился выездным заседанием по месту учебы Валерия 3. в актовом зале средней школы. Из тюрьмы (СИЗО) Валерия привезли, для устрашения, остриженного под "ноль", в брюках х/б 52го размера, подвязанных веревкой, и в укороченном сером свитере из верблюжьей шерсти. В присутствии педагогов и учащихся с четвертого по десятый класс подсудимому было предоставлено последнее слово. Все чаяли условный приговор.
– Дорогие граждане судьи!
– начал свою короткую речь Валерий, предварительно отерев со щеки воображаемую слезу.
– А также дорогие учителя, одноклассники и одноклассницы!.. Если у вас есть желание, то...
На этом месте Валерий сделал чуть ли не минутную паузу, во время которой несколько раз сентиментально шмыгнул носом, а затем неожиданно заорал дурным голосом:
– Дуньте мне в х... я хочу по залу полетать! после чего потянулся расстегивать показательные холщовые штаны для демонстрации. Конвойные милиционеры быстро заломали подростка; он, в свою очередь, выкрикнул еще несколько оскорблений в адрес суда и педколлектива школы... После этого был объявлен приговор: шесть лет лишения свободы в воспитательно-трудовой колонии; именно на этот срок Валерий 3. погрузился в мутные и тревожные пучины исправительно-трудовой системы МВД СССР, став в городе М не менее легендарной личностью, чем, например, местный герой-подводник, потопивший в годы войны шесть фашистских кораблей.