У черноморских твердынь
Шрифт:
А когда фронт приблизился к Днестру, начали вылетать на штурмовку фашистских наземных войск. Выделенные для этого эскадрильи подсаживались на прифронтовые аэродромы.
Затем потребовалось прикрывать отход наших войск на левый берег Днестра. Гитлеровцы особенно настойчиво пытались уничтожить мост у Бендер, но его надежно охраняла эскадрилья майора Капустина, временно базировавшаяся на тираспольский аэродром.
13 июля враг потерял в районе Бендерского моста два бомбардировщика. 15 июля, перед очередным налетом на него, шестерка «мессершмиттов»
В этот день мы потеряли младшего лейтенанта Дмитрия Иванова. Он был атакован, когда сам поймал в прицел фашистский самолет и открыл по нему огонь. Я видел с земли, как «ястребок» Иванова перевернулся и стал падать. «Прыгай, Митя! Скорее прыгай!» — кричали мы товарищу, словно он мог нас услышать. И от самолета действительно отделился темный комочек. На душе стало легче — теперь только б раскрылся парашют!.. Но раскрыть его Иванов не смог — в воздушном бою у него были перебиты обе руки.
Так погиб наш товарищ. А мост, еще нужный советским войскам, оставался невредимым, переправа продолжала действовать.
В конце июля мы наносили удары по фашистским войскам в днестровской излучине южнее Дубоссар. Враг нес немалые потери, но к 25 июля ему удалось навести переправу. Однако в тот же день мы ее разбили.
Когда возвращались на свой аэродром, я заметил между облаками несколько «мессершмиттов». Едва успел предупредить товарищей, как два Ме-109 атаковали «ястребок» младшего лейтенанта Симкина — он был сзади. Я пошел ему на выручку, и один «мессер» отвернул. А второй уже открыл по Симкину огонь. Даю длинную очередь. «Мессер» переворачивается и начинает падать. Но и самолет младшего лейтенанта сильно поврежден, сваливается в штопор…
В другой раз группу истребителей повел на штурмовку комиссар полка Н. А. Верховец. Был сильный заградительный огонь, и один снаряд попал в самолет старшего лейтенанта Николая Голубева. Раненный осколком в ногу, летчик нашел в себе силы сделать еще один заход, а потом, превозмогая боль, дотянул до своей территории. Как ни старались врачи, Голубев остался хромым. Однако он вернулся в строй и потом командовал в нашем полку эскадрильей.
Несмотря на упорное сопротивление наших войск, враг приближался к Одессе.
Пока бои шли на дальних подступах к городу, с 69–м полком взаимодействовали два других полка 21–й смешанной авиадивизии. Они базировались сперва за Днестром и отошли потом на восток вместе с войсками Южного фронта. Наш полк, оставленный для защиты Одессы, стал единственной истребительной авиационной частью Приморской армии.
Близость фронта накладывала свой отпечаток на все, В августе уже почти ни один вылет, какова бы ни была его основная задача, не обходился без воздушного боя. И нередко мы несли потери.
8 августа группа истребителей сопровождала морские самолеты МБР-2 (их эскадрилья базировалась неподалеку в лимане). Моряки удачно отбомбились,
В тот же день при вылете на штурмовку первая эскадрилья потеряла своего боевого комиссара старшего политрука Николая Алексеевича Пискунова. Истребители уже возвращались с задания, когда из-за облаков неожиданно выскочили два Ме-109. Самолет Пискунова шел сзади, на него и пришелся удар… Военком полка батальонный комиссар Н. А. Верховен, который тоже участвовал в этом вылете, бросился на выручку, но было уже поздно — загоревшийся «ястребок» падал к земле. Однако и фашистский самолет был сбит.
Комиссар Пискунов был отважным воздушным бойцом. За полтора месяца, которые довелось ему воевать, он совершил 120 боевых вылетов, в том числе 45 — на штурмовку, сбил в воздушных схватках три вражеских самолета. Не могу не сказать здесь о его жене Марине Митрофановне. Она накрепко связала свою жизнь с городом, за который сражался муж, и работает сейчас директором 20–й одесской средней школы. Там создан небольшой музей 69–го авиаполка. Побывав в школе осенью 1966 года, когда отмечалось 25–летие обороны Одессы, я был растроган тем, что ребята, родившиеся много лет спустя после войны, знают моих однополчан, их боевые дела…
…Мы поклялись втомстить за гибель Пискунова и начали расчет с врагом за него на следующий же день. Девятка истребителей, которую вел командир полка, перехватила в воздухе двадцать фашистских бомбардировщиков, летевших к Одессе. Гитлеровцы не выдержали нашего натиска и повернули обратно. Но ушла лишь половина. Девять бомбардировщиков стали чадящими кострами на земле. Два из них сбил майор Шестаков.
Одесса уже была осажденным городом. Чтобы дать представление о том, какого напряжения достигали в августе воздушные бои, расскажу немного подробнее об одной жаркой схватке.
23 августа восемь И-16 — их вели командир четвертой эскадрильи капитан Елохин, ее комиссар старший политрук Куница, летчики Королев, Маланов, Алелюхин, Засалкин, Твеленев и я — штурмовали фашистские войска в районе Раздельной. Мы уже сделали один заход, когда появилось одиннадцать фашистских истребителей. Завязался воздушный бой, длившийся 25 минут. Он памятен мне как суровое испытание.
В самом начале сбили по «мессеру» Елохин и Куница. Но прилетели еще шесть «мессершмиттов»… Фашисты наваливались со всех сторон. А мы, стараясь изматывать их на виражах, а иногда и на вертикалях, прикрывая друг друга огнем, упорно оттягивали бой к своей территории.