У Черных рыцарей
Шрифт:
Пропуская излишние детали, Фред читал самое необходимое. Иногда он закрывал глаза, чтобы лучше представить прочитанное. И тогда перед его мысленным взором в мельчайших деталях возникали никогда не виданные здания, оживали целые ансамбли, наполнялись шумом улицы и площади.
После короткого перерыва на обед Фред развернул план Мадрида. Теперь, когда ему были знакомы детали, мёртвая схема словно обросла живой плотью. Начиная от аэродрома, Фред медленно путешествовал по городу, не пропуская ни одной улицы, ни одной площади, придумывая все новые и новые маршруты, комбинируя их так, чтобы не спрашивать дорогу у
Не успел Фред поужинать, как его вызвали к Шлитсену. Начальника школы в кабинете не было, и его заместителю представился отличный случай удовлетворить своё пристрастие к велеречивым спичам. Нудно и длинно Шлитсен разглагольствовал о чувстве ответственности, которым должен проникнуться Шульц, вылетая сегодня в Мадрид, о высочайшей чести, которая ему оказана тем, что такая важная миссия возложена на него, об историческом значении самого факта получения документов.
Неизвестно, сколь долго распространялся бы на эти темы Шлитсен, если бы Нунке не вошёл в кабинет. Этот, к радости Фреда, мгновенно перевёл разговор на деловые рельсы.
— Сколько денег вы берёте в дорогу? — прервал он тираду своего заместителя о чувстве благодарности, которое должно жить в груди каждого немца, если тому…
— Я думал, что вопрос о деньгах…
— Вы должны не думать, а знать: если вам приказано быть готовым вылететь в любой момент, это значит, вы обязаны каждую минуту быть готовым выехать на аэродром.
— Простите, герр начальник! Виноват!
— Возьмите! — Нунке бросил на стол пачку банкнот. — Тратьте экономно, но и не прибедняйтесь: возможно, придётся угостить человека, который привезёт багаж…
Дав ещё несколько деловых наставлений, Нунке вышел, но только Шлитсен принялся упрекать Шульца в беспечности, как начальник школы неожиданно вернулся.
— Чуть было не забыл! Вы хоть немного разбираетесь в гобеленах? — спросил он у Фреда уже совсем другим, дружеским тоном.
— Очень мало!
— Жаль! Что же делать? Ладно, рискну! Понимаете, через несколько дней моей жене исполняется… надцать лет — не станем раскрывать женские тайны! Она очень увлекается гобеленами. А Мадрид, говорят, славится ими. Выберите на свой вкус… Нунке положил перед своим подчинённым пятидесятидолларовую бумажку.
— Я разыщу лучшего консультанта, только бы угодить фрау Нунке.
— Хочу надеяться, что моя жена не будет на вас в претензии… Герр Шлитсен, поторапливайтесь, через четверть часа самолёт должен быть в воздухе!
— Немедленно едем!
Когда Шлитсен и Фред подошли к машине, рядом с шофёром кто-то сидел. Незнакомец, не обернувшись, поднял руку в знак приветствия и тотчас замурлыкал какой-то модный мотив. Это очень раздражало Шлитсена — всю дорогу он мрачно молчал. Даже в момент посадки ограничился лишь коротким напоминанием:
— Герр Шульц! Вы отвечаете за выполнение задания как старший!
Фред молча козырнул в ответ.
Сделав круг над школьным аэродромом, самолёт взял курс на Мадрид.
Только теперь Фред смог разглядеть своего будущего помощника. Это был высокий, но узкоплечий и узкогрудый молодой человек с маловыразительной, однако довольно нахальной
— Надеюсь, герр старший, вы не очень гордый и важный. Давайте по-приятельски: я вам — Фред, вы мне — Гарри. Эти цирлих-манирлих перед путешествием, когда можно гульнуть… Вы не возражаете?
— Если приятельские отношения не помеха служебным делам.
— Вам не понравилось слово «гульнуть»?
— Отчасти. Не хочу быть педантом, но должен напомнить: к сожалению, мы отправляемся не на прогулку, и ждут нас не развлечения, а дела, возможно, даже опасные.
— Вижу тень Шлитсена, стоящую за вами!
— Тогда должен предупредить ещё об одном: я понимаю юмор, люблю шутку, но не переношу, когда переступают дозволенные вежливостью границы.
— Вы неправильно поняли меня, герр Шульц!
— Очень рад, если так. А теперь простите меня, хочу немного вздремнуть. Очень устал за день.
Обиженный Гарри замолчал, а Фред откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он и впрямь надеялся заснуть, но сон бежал, как ни старался Фред отделаться от назойливых мыслей.
Почему за документами послали именно его? Если они столь важны, опасно давать задание человеку новому, незнакомому с местными условиями, да к тому же не владеющему испанским языком. За документами такой важности следовало бы поехать Шлитсену или даже самому Нунке. Верно, документы не столь уж важны, если их поручено… Тут-то, верно, и зарыта собака! Если же бумаги не такие важные, как о них говорят, то их мог получить и привезти один Гарри, этот недотёпа, которого дали ему в помощники. Вернее сказать, не в помощники, а в наблюдатели. Именно так! Проверка политической благонадёжности Генриха-Фреда или испытание его деловых качеств? Скорее последнее. Хотя… Позорное поражение, вместо мирового господства, отрезвило многих немцев. Такой опытный проныра, как Нунке, не мог не учитывать этого. А Шлитсен и подавно: он, возможно, и не знает о взаимоотношениях Генриха фон Гольдринга с такой важной персоной, как Бертгольд, отношениях, служивших раньше для Генриха, а теперь для Фреда самой надёжной аттестацией, крепким щитом, за которым можно чувствовать себя в безопасности…
Незаметно пришёл сон.
Когда Гарри, уже на мадридском аэродроме, разбудил Фреда, часы показывали четверть одиннадцатого.
По всему было заметно — Гарри в Мадриде не первый раз. Взяв небольшой чемодан, он уверенно пошёл вперёд, время от времени оглядываясь, не отстал ли попутчик. Выйдя с аэродрома на площадь, он так же уверенно свернул налево и подошёл к большой чёрной машине, стоявшей немного в стороне. Небрежно поздоровавшись с шофёром и жестом пригласив спутника садиться, Гарри бросил:
— Поехали!
Он не назвал адреса. Очевидно, водитель знал, куда надо доставить пассажиров.
Восстанавливая в памяти план города, Фред старался угадать, по каким улицам они едут, но машина мчалась с такой скоростью, что дома с ярко освещёнными пятнами окон и ещё более яркими витринами стремительно убегали назад, фонари уличного освещения сливались в одну сплошную линию.
Машина остановилась перед высоким домом в стиле модерн. Гостиницу построили, очевидно, совеем недавно, она, кажется, не значилась в путеводителе. Впрочем, проверять это не было времени.