У Черных рыцарей

Дольд-Михайлик Юрий Петрович

— Речь идёт о каком-либо задании?

— И очень серьёзном.

— Вы меня удивляете: как можно новичку, человеку ни во что не посвящённому…

— Я знаю вас не первый день и учитываю ваши способности: быстрая ориентировка в сложной обстановке, решительность, смелость. Назначая вас комендантом Кастель ла Фонте, я собрал все необходимые сведения и никогда не раскаивался, что остановил выбор именно на вас.

— Очень вам признателен…

— Таким образом, ваши опасения ..

— Простите, но я хотел бы знать такой пустяк, как, например: чьим приказам я подчиняюсь?

— Вспомните наш первый разговор уже в школе.

— Догадка далеко не достоверность. А вслепую я действовать не намерен.

Что собой представляет школа «рыцарей благородного духа»? Так, кажется, называется это богоугодное заведение?

— Всего-навсего вывеска! Дань склонным к романтике испанцам. Ширма, за которой чувствуешь себя удобно и безопасно. Таким, как мы с вами, кого волнует судьба не только Германии, но и всего западного мира, надо тайно копить силы. Пока тайно. Под какой угодно вывеской! — с пафосом воскликнул Шлитсен. — Осознав свою историческую миссию, мы объединим разрозненные силы и тогда…

— Прекрасно сказано, герр Шлитсен, но я хотел бы поговорить о деле, — поморщился Нунке, зная склонность своего помощника к длинным и пышным речам.

— А дело заключается…

Начальник школы замолчал, словно паузой хотел подчеркнуть значимость того, о чём собирался сообщить. Фред, понимая важность минуты, выпрямился на стуле. Шлитсен положил на край пепельницы нераскуренную сигару.

— В прошлый раз мы с вами беседовали о положении, в котором оказалась Германия. Она расчленена, в ней хозяйничают победители. Мы не в силах скрыть от них наши фабрики, заводы, словом, материальные ценности, являющиеся неотъемлемой собственностью нации. Но мы можем скрыть другое наши государственные тайны, сделать так, чтобы глаз победителя сюда не проник. Речь в данном случае идёт о секретных государственных документах. О переписке, которая велась, минуя обычные дипломатические каналы, о списках людей, нужных для восстановления фатерланда… Вы не новичок в таких делах, Фред, и я не стану давать излишние пояснения. Скажу одно: значительная часть этих документов спрятана, и спрятана надёжно. Но есть документы, необходимые уже сегодня, как говорится, для текущих дел… Например, для такой школы, как наша. Понятно?

— Понемногу начинаю понимать.

— Почему именно с вами я затеял этот разговор? Тоже понятно?

— В основном. Очевидно, мне поручается достать ценные документы и препроводить их в надёжное убежище. Так, герр Нунке?

— Вывод логичен. Не правда ли, герр Шлитсен?

— Если это вывод, а не интуитивная догадка, — поправил педантичный Шлитсен. — Прежде чем согласиться с вами, я хотел бы проследить за ходом мыслей нашего молодого коллеги.

— Вы считаете, что это имеет столь принципиальное значение? — нетерпеливо бросил начальник школы.

— Я только ответил на ваш вопрос, герр Нунке, обиделся Шлитсен. — Точность в выражениях, помоему…

— Хорошо, выражаюсь максимально точно: времени у нас в обрез, уважаемый коллега! — в голосе Нунке теперь звучало не только нетерпение, но и раздражение.

Заметный антагонизм между начальником школы и его заместителем в дальнейшем мог сослужить службу Шульцу, но сейчас же Фред не хотел обострять отношения ни с первым, ни со вторым.

— О, мой ответ не отнимет много времени, герр Нунке. В «Логике» одного известного автора есть такое утверждение: чем интеллигентнее человек, тем с меньшими подробностями он излагает виденное, прочитанное или услышанное… Мне не хотелось бы, чтобы герр Шлитсен почёл меня за человека малоинтеллигентного, и поэтому я отвечу коротко: меня предупреждают о серьёзном поручении, сообщают о секретных документах и о необходимости часть из них иметь сейчас в распоряжении школы, так что не трудно догадаться…

— Вы удовлетворены, герр Шлитсен? — едко спросил Нунке.

— Вполне.

— Тогда конкретно

о том, что касается Фреда. На днях наш человек привезёт в условленное место секретные документы, а возможно, и ценности. Вам, Фред, поручается получить их и доставить сюда. Доставить любой ценой в целости и сохранности.

— Куда ехать?

— В Мадрид.

— Самолётом, машиной, поездом?

— Самолётом.

— Меня будет кто-то сопровождать?

— Да. Вы ведь не знаете испанского языка, и мы даём вам в помощь проворного и проверенного сотрудника школы. Да и выполнить задание вам будет легче вдвоём.

— Что я должен делать в Мадриде?

— Ждать.

— Весело, чёрт побери! Мне бы хотелось действовать, а не сидеть сиднем.

— Не так долго, как вы думаете: только от шести до семи часов вечера по местному времени. Весь день и после семи вы свободны. Конечно, Мадрид не Париж, но и в нём есть на что поглядеть.

— Значит, моя поездка в столицу Испании будет носить и общеобразовательный характер?

— Надеюсь, это шутка, а не легкомысленное отношение к заданию? — голос Нунке звучал сухо официально. — Миссия, возложенная на вас, исключительно важна для нашей школы, для нашего дела в целом. Повторяю: каждый день от шести до семи вечера вы должны быть в номере гостиницы, ни на секунду никуда не отлучаясь. Когда груз прибудет, вам позвонят и сообщат, как его получить. Всё, что вам скажут, считайте приказом, выполнить который надо абсолютно точно. Не исключена и такая возможность: агенты вражеских разведок каким-то образом пронюхали о документах. Поэтому, получив их, вы, сохраняя максимальную осторожность, в тот же день грузите багаж на самолёт, который вам предоставят, и вылетаете сюда.

— Значит, обратно я вернусь другим самолётом?

— Об этом вас поставят в известность. Всё будет зависеть от обстоятельств.

— Когда я должен вылететь?

— Повторяю: всё зависит от обстоятельств. Завтра, послезавтра, через три дня… Приказ о присылке своего человека мы можем получить в любую минуту. Учитывая это, вы уже сегодня должны начать готовиться в путь.

— Вместе с моим спутником?

— Он бывал в Мадриде, и это нецелесообразно. Познакомитесь в самолёте.

— Хочу обратиться с просьбой.

— Пожалуйста!

— Разрешите выходить за пределы этих апартаментов. Мне хотелось бы…

— Знаю, знаю… Можете свободно гулять в парке. Герр Шлитсен оформит необходимый для этого пропуск!

Твёрдый картонный четырехугольничек с таинственными пометками, дававший право на выход из бокса, полученное задание, перспектива повидать Мадрид пробудили воспоминания о давно пережитом, но ярком, незабываемом…

Впервые Григорий будет шагать по испанской земле, по улицам Мадрида!

Как жаждал он попасть сюда девять лет назад, как мечтал об этом во сне и наяву!

Григорию Гончаренко шёл пятнадцатый год, когда Франко поднял мятеж против революционного правительства Испании. Мальчик в это время закончил семилетку и готовился поступать в техникум. Но разве можно спокойно сидеть над учебниками, конспектами, когда гибнет его детская вера в справедливость, которая непременно должна торжествовать на земле! Григория охватило горячее стремление самому принять участие в великой битве за счастливую судьбу трудящихся всего мира.

Так называемая «будка» — маленький домишко железнодорожного сторожа-обходчика, где жил старый Гончаренко с сыном, находилась в трех километрах от станции. Пассажирские поезда останавливались здесь на одну-две минуты, чтобы высадить немногочисленных пассажиров, сбросить почту и газеты… И каждый день, а то и дважды в день Гриша бегал на станцию, чтобы встретить поезд и как можно скорее получить выписанную отцом газету «Коммунист». Хотелось поскорее узнать о новостях в Испании.