У хороших девочек нет клыков
Шрифт:
Я понятия не имела, чего ждать на слушании Совета. После того, как схлынул первый, связанный с «Великим Выходом», хаос, Всемирный Совет По Борьбе За Равноправие Немертвых назначил своих представителей и создал комиссии на уровне отдельных штатов для расследования подозрительных случаев смерти вампиров и ведения переписи недавно обращенных. У этих «штатных» советов были свои представители «на местах», уполномоченные улаживать мелкие дрязги и определять, степень важности дел для передачи «наверх». Кроме того, их наделили полномочиями приводить в исполнение приговоры от имени Совета.
Габриель вел машину в звенящей тишине до самой окраины
– Я чувствую его запах на тебе.
– Кого?
– Ты знаешь, кого, - огрызнулся он.
– Ты это о Дике? – все-таки спросила я.
У Габриеля вырвалось рычание.
Я скрестила руки на груди, создавая барьер между нашими телами и таким образом демонстрируя ему свое собственное недовольство.
– Так, значит о Дике.
И вовсе это не такое уж очевидное заключение, впрочем, разве с Габриелем когда-то было иначе?
Габриель дернул меня, развернув к себе, его лицо оказалось угрожающе близко к моему.
– Нам следует хорошенько прояснить кое-что. Я тебе не друг, Джейн. Я не Зеб. Я не могу находиться рядом с тобой, если ты будешь с кем-то еще.
– Я хочу, чтобы ты очень, очень внимательно меня выслушал, потому что говорю это со всей возможной искренностью, - прошептала я, сжав его руки в своих. – Ты – жутко мнительный тип.
– Не смей обращать все в шутку, - взвился он.
– А я и не шучу, - огрызнулась я. – И что, черт возьми, это значит - ты мне не друг? И я ни с кем не была, благодарю покорно. Да ты бы и сам это знал, если бы получше принюхивался. Слушай, вчера ночью Дик мне очень сильно помог. Вероятно, именно его вмешательство не позволило Уолтеру истолочь мой череп в мелкую крошку. И сегодня вечером он пришел, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке, - сказал я Габриелю.
– Вот и все. Нечего не было. Я имею ввиду, он прикасался ко мне, но не так, как ты думаешь. И вряд ли обнюхивание меня, чтобы определить, кто находился рядом, соответствует прямому назначению вампирских способностей. Вообще-то, это даже как-то неприлично. Зеленый.
Габриель наконец-то заметил смену сигнала светофора и дал по газам. Какое-то время он молча распалялся, прежде чем брякнуть:
– А ты в курсе, что он проиграл свой семейный дом в карты?
– Он проиграл его тебе, - вздохнула я.
Да, Андрэа посвятила меня в эту любопытную и довольно пикантную историю. До своего обращения, Габриель и Дик проводили большую часть времени, курсируя от карточного стола (хобби Дика) к лошадиным торгам (хобби Габриеля) и обратно. Однажды ночью после нескольких партий покера и слишком обильных возлияний бренди, Дик поставил на кон свое родовое гнездо против призового жеребца Габриеля. Он был слишком пьян, чтобы понять, что держит в руках две восьмерки, семерку, валет, и двойку - то есть даже близко не стрит[17]. И хотя позднее Габриель пытался вернуть ему дом, Дик оказался слишком гордым, чтобы принять его. Так уж вышло, что дом пастора Чейни стал именно тем местом, куда бежал Габриель, когда собственные братья приговорили его к смерти в объятиях рассвета.
Чтобы не углубляться в детали, просто скажу, что где-то в перерыве между унизительным банкротством Дика и новым «исключительно ночным» образом жизни Габриеля, они перестали быть ЛДН (Лучшими Друзьями Навеки). Мелкие обиды и обмены колкостями накапливались до тех, пока они не перешли от неспособности выносить общество
Таким образом, несмотря на то, что они больше века проживали в радиусе десяти миль друг от друга, эти парни предпочитали не общаться между собой, если только в этом не было крайней необходимости. Между прочим, прежде чем вы начнете строить предположения, Дик не был обращен той же самой женщиной, которая инициировала Габриеля. Со слов Андрэа, Дика обратили через десять лет после Габриеля, в результате особенно неудачной игры в карты. Победитель - вампир из Нового Орлеана по кличке Скат - хотел быть уверен, что Дик заплатит свой долг, а несколько дополнительных сотен лет ему в этом помогут. Ну, просто эталон железной логики, вы не находите?
– Ты… тебе не стоит находиться рядом с Диком Чейни.
Я кивнула.
– Особенно, если у него в руках охотничья винтовка.
Он откинул голову назад, издал расстроенный рык из разряда «я всерьез пересматриваю свой «Нельзя бить девчонок» принцип».
– Полегчало? – спросила я.
– Нет!
– воскликнул Габриель, поворачивая машину в сторону городской аллеи. Здесь сосредоточилась большая часть обширной сети ресторанов и деловых предприятий города вперемежку с торговыми лотками местных чудаковатых торговцев и покупателей, в душе не чаявших, зачем в магазинах введены правила возвратов, требующие предъявления чеков вместо того, чтобы просто доверять клиентам на слово. Неоновые знаки казались настолько яркими, что от одного только взгляда на них ломило глаза, а слепящие красные и зеленые блики от них просвечивали сквозь закрытые веки. Мы миновали забитую под завязку автомобильную парковку «Шенаниганс», и я лишний раз поразилась тому, насколько изменилась со времен своей последней поездки по этой дороге. Джейн, которая в том баре оплакивала потерянную работу и полу-заполненную личную жизнь, несмотря на свое жалкое существование, казалась мне теперь гораздо более счастливой, потому что ей не приходилось иметь дело с сердитыми Сирами, кровью и обвинением в убийстве.
– Насколько серьезно я вляпалась? – спросила я, наконец-то ломая тишину.
– Не знаю, - спокойно признался он.
– Я никогда не слышал, чтобы один вампир убивал другого так скоро после своего восстания.
– Ты что, действительно думаешь, что я могла сделать что-то подобное? Зачем мне поджигать кого-то, кого я едва знаю?
– В противоположность кому-то, кого ты знаешь хорошо? – фыркнул он.
– Спасибо, я оценила твой сарказм, - сказал я ему. – Нет, правда, ты всерьез полагаешь, что я на такое способна?
Он выждал несколько томительных мгновений прежде, чем ответить:
– Нет.
– Тогда, зачем ты тащишь меня в суд? – возмутилась я, стыдясь плаксивых ноток, закравшихся в голос.
– Я все время думала, что в вампирском обществе царит абсолютное беззаконие.
– Некоторые тоже так думают, - ответил он. – Но другие, вроде меня, считают, что, если ты намерен влиться в современный мир, то должен отвечать за свои поступки.
Вот теперь у меня задрожали поджилки.
Он уперся взглядом в парковочную стоянку прямо перед собой, не соизволив даже посмотреть в мою сторону.