У каменных столбов Чарына
Шрифт:
— Совсем близко, — голос у Герки был такой, что Чеков, поежившись, застегнулся на все пуговицы.
— Устал я сегодня, — проговорил он. — Чертовски устал, как никогда.
— Пойду посмотрю. — Герка поднял с земли свою старую одностволку, потоптавшись у огня, шагнул в ночь.
— Ты не долго там! — сказал Чеков, кутаясь в куртку.
В темноте, среди звезд и запахов степных трав, прошуршали и смолкли шаги. Чеков прикрыл глаза, вытянул затекшие ноги. Решил поспать, но сон как рукой сняло. Машина где-то там гудела, и стали представляться Чекову злобные физиономии браконьеров. «Он только выберется на плато, посмотрит и вернется, — думал он, стараясь успокоить себя. — Не пойдет же он один на машину с браконьерами? Но почему же не спится? Ведь так устал…» Не спалось… Он вытащил из рюкзака морилку и стал просматривать насекомых. Всех перебрал, а Герка все не возвращался. Машина жужжала где-то близко, и сноп света все чертил небо. Вдруг хлопнул выстрел, захлебнулся мотор и пронесся далекий протяжный крик. Чеков похолодел. «Что это? Нет, нет, — промелькнуло в мозгу. — Ничего не случилось! Они не посмеют!» Потом все стихло. Не гудела машина, прожектор не резал небо. Посвистывал ветер, раздувая угли потухшего костра. Чеков не разжигал его, как осторожный пугливый зверек, сидел он у едва тлеющего огня, не зная, что предпринять. Усталости как не бывало. Он мог бежать, карабкаться в гору, прыгать, но он сидел, затаившись. Прошло два часа, а может, больше.
— Э, эй, э-э-э! — послышался голос, и опять раздался выстрел из ружья.
— Эй, Че-е-ков!
— Эй! Эй! — радостно закричал Чеков, вскакивая с земли. Подняв охапку сушняка, он бросил ее в костер, чиркнул спичкой. Пламя пробежало по самым тонким веточкам, перекинулось на те, что потолще охватило всю гору веток, взметнулось в небо ярким цветком.
— Вот ты где, — вошел Герка в освещенное пространство. — Ты что, спал?
— Спал, да… — Чеков наклонился к костру, чтобы достать горящий прутик и прикурить сигарету.
Герка с сомнением посмотрел на его склоненную спину и устало упал на землю.
— Костер совсем погас. Я кричу — попробуй-ка отыщи в темноте.
— А что с браконьерами? — поинтересовался Чеков, глядя в огонь.
— Попались…
— Что? Попались? — Чеков в изумлении раскрыл рот и выронил сигарету.
— Влетели в промоину. Машину разбили. Один, похоже, сломал ребро.
— Так им и надо! Так и надо браконьерам! — Чеков чувствовал, как горят его щеки, он люто ненавидел сейчас браконьеров за свой ночной страх, за стыд, за то, что эта чудная ночь у костра превратилась черт знает во что…
— Двух джейранов убили, — говорил Герка сонным голосом. — Утром пойдем к ним.
— А как они там до утра?
— А что они?
— Акт составил?
— Да, конечно.
— А ружья?
— Завтра ружья…
— Какие все же негодяи!
Герка через минуту посвистывал носом, постанывал во сне, а Чеков все не мог уснуть, время от времени поглядывал на красноватое в свете костра Геркино лицо с прямой, глубокой складкой между выгоревшими бровями. Он подумал, что зря не пошел с ним, все закончилось быстро и благополучно, было бы о чем рассказать в институте и не было бы этого неприятного чувства неловкости, вроде бы, пустяк, а не уснешь по-человечески. Но он тут же устыдился своей мысли.
5
Овраг Кызыл-жар наливался светом. Первым встал Чеков, разбуженный острым утренним холодком. Потянулся, поморщился, вспомнив ночное происшествие.
— Вставай! — потряс за плечо егеря.
Костер разжигать не стали. Позавтракали холодными консервами и, закинув за плечи рюкзаки, пошли туда, где были люди, ночью преследовавшие джейранов. Молча поднимались на плато по крутому склону, рассеченному едва заметными звериными тропками… Чеков шел хмуро и тяжело, пропало настроение праздничности, Дикая природа не радовала его. Да ничего здесь и не было такого привлекательного. Вставало пустынное солнце, обещая в скором времени зной, усталость, жажду… Герка тоже молчал.
— А вон и машина… — увидел Чеков.
Возле машины были двое. Один сидел, прислонясь к колесу, и виновато улыбался. Второй, серый и злой, с ввалившимися блестящими глазами, лежал на ватнике и то стонал, то ругался. Оба были измученные.
Герка поздоровался.
— Здравствуйте, — ответил тот, что сидел у колеса, а второй лишь покосился белыми от боли и ярости глазами.
— Где же остальные?
— Пошли за машиной, выбираться надо.
— Вода есть, егерь? — спросил лежащий. — У нас фляга протекла.
Герка подал фляжку. Тот начал жадно пить, напившись, протянул посудину своему товарищу.
— Спасибо, — отглотнул второй и возвратил фляжку Герке.
Все курили и молчали, дымя сигаретами.
— Из-за тебя ведь влетели, — нарушил молчание человек, лежащий на ватнике, и покосился на Герку. Голос у него был такой резкий и густой, что, казалось, и сила должна быть нечеловеческая.
Герка посмотрел на него и ничего не сказал.
— Рад, что премию получишь? Не дались бы тебе, если бы не канава…
— Да, пожалуй!
Басистый затянулся сигаретой и закашлялся.
— Я — учитель, — виновато произнес тот, что сидел у колеса. — Виталий Иванович.
— Я почему-то так и подумал, — ответил Герка.
— Какой догадливый! — приподнялся на локте пострадавший. — А кто же я?
— Браконьер! Матерый!
— Браконьер, браконьер. Завгар я по должности. Если по уму, могли бы и подружиться, — он снова опустился на ватник. — Сколько же ты с нас слупишь за этих козлов?
— Сколько положено… Все вам известно. Не козлы это, а джейраны!
— Я случайно попал в эту компанию, — сказал учитель. — Хотелось посмотреть, почувствовать охоту. Я не предполагал, что это так жестоко! Не думайте, что оправдываюсь, испугался… Не в том дело… Стыдно…
— Что же вы им не сказали, что это жестоко? Джейраны вот-вот совсем исчезнут! Кому об этом говорить, если не вам?
— Да что говорить, если в одной компании…
Завгар все сверкал глазами. Он хотел сказать что-то резкое, но махнул рукой и выругался.
— А ты охотник, егерь? — спросил он, успокоившись.
— Охотник, не охотник… Ведь это джейраны!
— А-а, тебе не понять… Пыль, кровь, азарт! Что там говорить! Буду охотиться, пока жив и пока есть на что! И больше не попадусь, егерь! И ты не попадайся! — он захохотал и внезапно смолк. — Шучу, шучу. Это не для протокола…
Вдали показалось облачко пыли. Герка поднялся, прищурил глаза.
— Вам повезло…
— Повезло, как утопленникам, — пробормотал завгар и плюнул в пыль.
Через час машина, оставив у кордона Герку, Чекова и ружья нарушителей, укатила в поселок. Чеков тоже хотел уехать, но в машине были браконьеры, общество их тяготило. Кроме того, тот завгар снова съязвил: