У каждого свои недостатки
Шрифт:
— Смотри, — с их места прекрасно просматривался зрительный зал, полный такого сверкания драгоценностей, что глазам становилось больно, и всё это великолепие венчала ослепительная громада люстры. — Сегодня куш будет нашим, сразу же после оперы мы его берём и уходим.
— А я запишу в список своих прегрешений ещё и обман невесты, — засмеялся Рауль. Засунув руку в карман, он достал что-то блестящее и устроил на ладони, демонстрируя товарищу перстень с огненным рубином в окружении бриллиантов.
— Неужели настоящее?
—
— На какие шиши?
— Да на вот их, — Рауль с насмешливой улыбкой указал на первые ряды партера, где расселись как на подбор лоснящиеся богатством господа.
— Ты обокрал здешних ценителей?
— Коль скоро ты запретил столовое серебро, — Рауль спрятал перстень. — Вот и пришлось облегчить их бумажники. С готовыми деньгами возни меньше, не нужно искать, куда сбыть вещи. И не смей заводить свою песню, что аристократы не крадут чужие бумажники! У меня в этой компании мой собственный чуть не стащили. Дважды.
На сцене началось действо, но Рауль не торопился к себе в ложу. Друзья стояли за кулисами и смотрели спектакль, ловя себя на мысли, что даже когда ты видишь, из чего рождается волшебство — силы своей оно не теряет.
— А почему пятая ложа занята? — вдруг спросил Эрик.
*
— Всё-таки, нужно было пригласить сотню агентов в штатском, — прошептал Ришар Фирмен на ухо компаньону. Но в ложе с ними сидел еще один почетный гость, и даже шёпот от его слуха не спрятался.
— Никакой полиции! — конец трости барона угрожающе качнулся в воздухе. — Всё сделают мои люди.
— Мы перекрыли все входы и выходы из театра, — сказал Андрэ.
— И расставили повсюду ваших людей, — поддакнул Фирмен.
— Получите свои благодарности позже. — Барон покровительственно ухмыльнулся. — Сегодня вечером этого жалкого афериста Рауля Дюшана настигнет давно заслуженная кара.
— Негодяю не скрыться от нашего возмездия! — воодушевленно подхватили Андрэ и Фирмен хором.
*
Рауль прищурился, жалея, что не прихватил театральный бинокль.
— Понятия не имею, кто это такой, — пробормотал он, разглядывая чужака в пятой ложе, — кроме того, что фрак носить он совершенно не умеет. Зато носит револьвер — видишь, как оттягивает? Отвратительно.
Эрик оглянулся — с его глаз будто упала пелена, множество деталей вдруг стали очевидны: рабочие сцены, слишком неуклюжие для своего занятия — и он их не знал, чужие мужские силуэты в отдалении, занявшие выходы из-за кулис… Они были слишком беспечны, позабыв главную заповедь: ты никогда не будешь в безопасности. Глупцы!
Оркестр сыграл несколько нот, предваряя появление на сцене главной героини, зрители замерли и даже задержали дыхание. Человек в пятой ложе встал и отодвинулся
— Барон де Морни, — простонал Рауль. — Явился-таки по мою душу.
— Молчи, — приказал Эрик, лихорадочно обдумывая ситуацию, в которую они вляпались. — Значит, уходим прямо сейчас. Тут поблизости есть один из тайных ходов, по нему сможем пройти в подземелья, а оттуда выберемся за город.
— Ты прав, — прошептал Рауль одними губами. — Главное — убраться из Парижа…
Кристина была на сцене, окруженная сиянием, она не просто пела, она жила и царила на сцене.
— …Потом заляжем на дно, у нас есть моё кольцо, продадим его — нам хватит на первое время.
— Да, кольцо.
Девушка закончила свою сцену и отступила назад, чтобы потом незаметно для зрителей скрыться за кулисами, где предстояло переодеваться для следующего действия. Эрик слышал, как её поздравляет Мег: «Ты была великолепна, Кристина! И-де-аль-на!» А Кристина отвечала ей: «Это всё он! Ангел Музыки, который поверил в мой талант! Я пою для него!» Сердце Эрика болезненно сжалось.
Рядом стоял столик с чернильницей и бумагой — реквизит, во втором акте героине предстояло писать письмо своему возлюбленному — и Эрик повиновался импульсу.
— Ты что делаешь? — прошипел Рауль, ничего не понимая — друг, вместо того, чтобы бежать, схватил перо и начал писать. Несколько строчек — и вон он уже помахал в воздухе письмом, чтобы просушить чернила.
— Дай сюда кольцо, — велел он, и компаньон повиновался, глядя, как Эрик опускает драгоценность в конверт и идет к группе монтёров, выцепляет из их круга одного, постарше, отдаёт письмо, возвращается.
Монтёра звали Буке, и с поручением он справился отлично: Кристина получила послание. Она тут же открыла конверт, пробежала глазами по строчкам и вскинула подбородок, выискивая автора записки. Эрик вжал голову в плечи и постарался слиться с тенью.
Кристина отмахнулась от щебетания подружек и о чём-то заговорила с Буке. Тот обстоятельно ответил, сопроводив жестом слова «Да завхоз наш». Мозолистый палец монтёра указывал прямиком на Эрика.
Тот, схватив Рауля за плечо, толкнул его перед собой:
— Не стой столбом, бежим!
*
…И всё-таки, они не успели. В лабиринте декораций, когда до вожделенного тайного хода оставалось всего ничего, наперерез выскочили трое с револьверами и перекрыли все надежды на спасение. Рауль, бежавший впереди, молниеносно обернулся, схватил Эрика за рукав и толкнул в сторону, в спасительную тень убежища.
— Они не видели тебя и не знают, — прошипел он. — Уходи один.
— Идиот, они же тебя убьют, — рванулся Эрик, но приятель держал его крепко.