У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Летом случилось происшествие после которого заходить на территорию участка лесника Степановой не решались без нужной бумажки даже самые отчаянные головы. А дело было так…
Стоял август. Днем стояла жара, но к вечеру становилось уже заметно прохладнее, чем летом. В лесу пошли грибы, ягоды и работы для лесника прибавилось. Степанова проводила обычный обмер деревьев, отмечала те, что предназначались для вырубки. Ставила ограждения возле строящихся муравейников. Попутно осматривала территорию — нет ли не затушенных костров и браконьеров.
Дети, как обычно, были с ней. Временами тряслись на спине лошади, но когда надоедало, собирали грибы и ягоды. На крупе лошади по обе стороны боков висели две корзины. Чтоб они не царапали шкуру коня, женщина обшила их с одной стороны кусками старенького детского одеяла. Каждый вечер Марина топила печь и ставила сушить грибы на противнях. Вот и в тот день обе корзины до половины были наполнены лесными дарами. Поверху лежали пучки лекарственных трав — это собирала сама Марина. Дети ехали на лошади. Саша, обняв Юльку, что-то шептал ей на ухо и оба весело смеялись. Марина шла не спеша, бесшумно ставя ноги в кроссовках на траву и хвою, лишь детский смех нарушал лесную тишь. Временами она смотрела на них и улыбаясь спрашивала:
— Что это ты такое ей говоришь, что эта егоза прямо заливается смехом?
— Сказку рассказываю, которую в школе читал, а она смеется, потому что маленькая…
Степанова прервала речь ребенка поднятой рукой, заметив на темно-зеленом листочке копытня следы крови. Саше этот жест был знаком и он прикрыл рот сестренки ладошкой. Юля тоже замерла. Женщина присела и дотронулась до листка кончиком пальца. Поднесла к глазам. Кровь была свежей и липла к пальцам. Она посмотрела чуть дальше, а затем обратила внимание на отпечатки копыт на хвое. Чуть дальше на папоротнике алых капелек было больше. А метрах в пяти трава была примята и крови было уже много.
Марина огляделась. Вокруг стоял ельник вперемежку с березами. Место для засады просто идеальное. Снизу тянулась к свету молодая поросль рябин и осинок. У темно-коричневых еловых стволов, среди желтой опавшей хвои ярко зеленели пятна кислицы. Там, где росли березы, трава покрывала все ровным слоем. Женщина поняла, что ее насторожило — здесь не пели птицы. Она вспомнила, что каких-то сто метров назад, слышала теньканье и посвист, щебетание и рулады. Здесь стояла тишина. А еще вдруг поняла, что означал звук, показавшийся ей ударом весла по воде — это был выстрел. Она мысленно выругала себя за расслабленность. Обернулась и подошла к сыну:
— Сашенька, вы с Юлей постойте здесь вместе с лошадью, я скоро. Только не выезжай на поляну, ладно? Если меня долго не будет, едь в деревню. Скажешь дедушке, что в лесу у Тенистого озера браконьеры. Ты меня понял, сынок?
Мальчик настороженно посмотрел на нее, но ни о чем не стал спрашивать:
— Хорошо, мама. Я за Юлей пригляжу, она не упадет.
Марина скинула с плеча казенную “тулку”, забыв о “ремингтоне” на плече сына. Осторожно озираясь двинулась по следам. Сезон охоты еще не был открыт и кровь насторожила. По отпечаткам копыт Степанова определила, что подстрелили лося. В том месте, где он упал, вся хвоя была пропитана кровью. Виднелись следы от обуви. Особенно четко отпечатались следы армейского ботинка с подковкой.
Впереди находилось небольшое озеро и поляна. Оттуда слышались оживленные голоса и тянуло дымком, играл приемник. Она сообразила, что браконьеры на машине. Степанова решительно зашагала в ту сторону, стволом оружия отодвигая кустарник на пути. Выглянула из-за зарослей, привычно оценивая обстановку. Автоматически сконцентрировалась на сложившейся ситуации. Поймала себя на мысли: “В Афгане точно так же приходилось…”.
Четверо мужиков на маленькой полянке свежевали лося. Шкура была наполовину снята. Рядом стоял УАЗик с городскими номерами и распахнутыми дверцами. Именно оттуда неслась развеселая музыка, пугая лесных обитателей. Три ружья приставлены к березе неподалеку от ее укрытия. Марина забросила тулку на плечо и прокралась в ту сторону. Мужики были настолько увлечены делом, что не слышали ни треснувшей ветки, ни шороха листьев, хотя она не особо скрывалась. Женщина выскочила на поляну настолько неожиданно, что они и предпринять-то ничего не успели. Замерли с ножами в руках, испуганно глядя на нее. А она уже отрезала им путь к оружию. Свое ружье снимать не стала. Тихо потребовала:
— Я лесничий Марина Степанова и нахожусь при исполнении. Требую предъявить лицензию на отстрел лося.
Один из мужиков отошел от первого испуга. Вновь наклонился над тушей и нагло заявил:
— Я начальник городской милиции Рогаткин и тебе не подчиняюсь.
Степанова твердо сказала:
— Обязаны подчиниться. Я еще раз повторяю — я нахожусь при исполнении. Вы лучше всех знаете, что это такое. Предъявите лицензию!
Рогаткин оторвался от шкуры и снова поднял голову. Лицо исказилось от злости:
— Мне не нужна лицензия! Ты что, не поняла, кто я? Катись отсюда и сделай вид, что ничего не заметила, проблем меньше. А иначе ты у меня хлебнешь горя!
Женщина не обратила никакого внимания на угрозы:
— Мне это не важно. Раз нет лицензии, составим протокол на незаконный отстрел животных. Ваши документы…
Двое начали приближаться к ней с ножами в окровавленных руках. На откормленных рожах появились кривые улыбки:
— Мотай отсюда, лесничиха, пока мы и тебя, как этого лося. А то можем и кое-что другое, здесь никто тебя не найдет…
Марина сняла ружье и забросила его в кусты. Сбросила пятнистую куртку, оставшись в легкой тенниске. Отстегнула планшет с бланками протоколов. Спокойно вышла вперед, на простор и остановилась:
— Лучше бы вам мужики со мной по-хорошему…
Мужики переглянулись, нехорошо взглянув на высокую грудь и тонкую талию, бросили ножи. Двое других распрямили спины и просто смотрели. Среди них был и Рогаткин. Он не остановил подчиненных. Договорить фразу до конца женщина не успела. Один из мужиков, жирный с упрятанными в щеки глазками, кинулся на нее. Степанова встретила его ударом ноги в живот, а затем ее кулак впился в толстый подбородок. Удар был силен и опрокинул напавшего на спину. Второй ринувшийся в драку и намеревающийся схватить со спины, получил локтем в грудь и одновременно кулаком в нос. Отскочил, схватившись за лицо обоими руками. По подбородку текла кровь:
— Ну, сука, мы тебя сейчас…
Рогаткин бросился к березе, пока Марина оборачивалась и схватился за ружье. Со стороны машины, перекрывая музыку, раздался звонкий детский голос:
— Брось! Мама без ружья дерется, но я с ружьем и убью, как только ты его поднимешь. Понял, дядька?
Начальник милиции застыл в полусогнутом положении и медленно повернул голову. Остальные трое браконьеров застыли и медленно обернулись. На противоположном конце поляны стояла лошадь, а на ней сидели двое детей. Девочка с сумрачными серыми глазами держалась за гриву, а мальчик целился в них из ружья. Держал он его по всем правилам.