У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Он предложил:
— Может тебе остаться?
Она удивленно поглядела на него:
— Обижаешь!
Коротким взмахом руки полковник приказал ближайшему парню остаться на берегу. Перебежками, прячась за деревьями и кустарниками, они начали приближаться к месту боя. Выстрелы гремели на одном месте, не удаляясь и не приближаясь. Степанова по звуку различила пулемет, автоматы и гранатомет. Предложила разделиться. В сопровождении парня-спеца бросилась бежать к берегу. Андриевич так и пошел по прямой со вторым парнем. Марина оказалась права. Человек шесть бандитов торопливо искали по берегу упавшие деревья. Но за все это время у воды лежало лишь два не очень толстых ствола. Один из чехов обернулся и заметил мелькнувшие фигуры. Гортанно крикнул:
— Гоблины!
Все шесть мигом залегли и открыли огонь. Толстые стволы надежно укрывали и тех и других от пуль. К тому же появление спецназа со стороны реки оказалось достаточно неожиданным. Маринка гаркнула в ответ по-чеченски:
— Не угадал! Мы не десантники!
Из-за чеченской речи на несколько секунд возобновилась тишина, а потом очереди зазвучали по-новой. Занимавшийся рассвет позволял увидеть в полумраке метавшиеся фигуры. Даже яркие трассера теперь побледнели. Минуты через три наверху видимо услышали, что внизу тоже стреляют. Очереди начали приближаться. Со всех сторон раздавались крики и ругань. Кто-то командовал по-чеченски, требуя бросаться в реку, но не попадать в руки русским.
Шестеро бандитов на берегу сообразили, что пора смываться. Они неожиданно вскочили и кинулись к берегу, на ходу сбрасывая лифчики с боприпасами. Двое, длинными очередями, заставили Марину и спецназовца залечь. Четверка шустро столкнули деревья и бросилась в воду. Прикрытие, побросав автоматы и сбросив куртки, тоже нырнуло в реку. Все шестеро, уцепившись за сучья, поплыли по течению. На берег, буквально через минуту, выскочило несколько боевиков. Один, увидев уплывающие деревья, выругался и дал очередь по беглецам. Степанова заметила, как одна из бородатых голов скрылась под водой. Женщина начала стрелять. Двое рухнули сразу и она крикнула по-чеченски:
— Сдавайтесь! Вам не уйти.
Ответом была очередь, просвистевшая над головой, сбившая листья с дуба и осыпавшая Марину корой дерева. Спецназовец снял еще одного бандита. Оставшиеся пятеро кинулись к деревьям. Сдаваться они явно не собирались. В сторону Степановой полетела граната. Она грохнулась за тополь. Осколки сбили листья и ветки, которые вновь осыпали ее. Спецназовец крикнул:
— Марина Ивановна, вы живы?
Она стащила с головы кепку и осмотрела: верх пересекал ровный разрез от прочертившего осколка. Ответила:
— Жива!
Кто-то из чеченцев громко крикнул:
— Депутат здесь! Все сюда!
Степанова оглянулась и заметила подбегающих солдат:
— Валера, вот и подмога подоспела!
Через пять минут все было кончено. Солдаты тщательно прочесали лесок. Собирали трупы, оружие, лифчики с боеприпасами и рюкзаки, раскиданные по всей роще. Пленных оказалось тринадцать человек. Среди них находилось трое казаков из станицы. Убитыми нашли девять человек. Оставленный у реки спецназовец вскоре приволок еще пятерых мокрых чеченцев. Объяснил:
— Я в кустарнике залег, а эти плывут. Увидели, что никого нет и к берегу грести начали. Только выбрались, я встал. Двое попытались рыпнуться, те, что с фингалами…
К Марине подбежал механик-водитель угнанного ею БТРа:
— Марина Ивановна, каким образом вы мою машину завели?
Она удивилась:
— Как обычно. Села и вперед! А что?
— Аккумулятор сел вчера. Я не могу завести мотор. Броню назад тащить придется.
Женщина искренне удивилась и пошла в сторону БТРа. По дороге столкнулась с полковниками. Спросила:
— С нашей стороны убитые есть?
Огарев ответил:
— Нет. Трое ранено. Все срочники. Лезут, куда ни попадя! Я в село за атаманом двух солдат отправил. Пусть со своими разбирается сам. Думаю, не стоит обострять отношения с местными. Нам чеченцев хватит. Ты куда направилась?
— К броне. Механик сказал, что там аккумулятор сел, а она у меня с полоборота завелась… — Она посмотрела на туман, клубящийся над водой и зевнула, добавив: — Потом спать пойду, если вы оба не против.
Геннадий Валерьевич улыбнулся:
— Спи. Мы разберемся. Ты не мало сделала за сегодняшнюю ночь. С БТРом быстро придумала.
Завести броню не удалось, сколько она не мучилась. Машина чихала, но движок «не схватывал». Подъехавший второй БТР подцепил тросиком застывшего собрата и поволок за собой. Марина сидела за рычагами и лишь поворачивала машину, куда надо. Механик-водитель сидел рядом и наблюдал за ней. Спросил:
— Марина Ивановна, вам немного потренироваться и готовый механик.
Она быстро поглядела на парня:
— Вася, я за рычаги лет пятнадцать не садилась. Возможности не было, а тут с горячки получилось, как надо.
Проснувшись, она узнала от Огарева, что прибывший с пятью старшинами станичный атаман забрал казаков и был в страшном гневе. Обещал разобраться с предателями по-казачьи и пригласить на сбор офицеров. За чеченцами должны были прибыть сотрудники ФСК из Моздока, но пока никто не появился. Огарев и Андриевич допросили пленных. Допрос дал немало интересного. Особенно обнаруженные в рюкзаках инструкции, подписанные Радуевым, а так же общие тетради заполненные чертежами и схемами закладки мин, фугасов и устройствами растяжек. Все на арабском. Даже не зная языка, полковники поняли, что это такое. Представителей из Моздока все не было и они попросили проснувшуюся Марину перевести им вступление перед инструкциями, напечатанное на хорошей бумаге. Она возилась минут пятнадцать, глядя на листок и быстро писала по-русски на листочке рядом. Отбросив карандаш, прочла самое основное:
— «Братья, сегодня вы выходите из стен диверсионной школы Грозного. Вы все принимали участие в святой войне за независимость Ичкерии. Сейчас Москва пытается убедить все страны, что она подарила нам мир. Но это не так. Мы сами завоевали его и теперь должны удержать. Ваша задача — сеять смертный ужас среди тех, кто воевал против нас. Убивайте, устраивайте диверсии, распространяйте слухи, сейте межнациональную рознь. Аллах все простит. На крики политиков не обращайте внимания — это не более, чем шумовая завеса.