У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Все же Горев не выдержал до конца ее пытливый взгляд и отвернулся. Маринка тоже отчего-то смутилась. Почесала щеку пальцами, посмотрела на широкие плечи приятеля и до сознания начало что-то доходить. Девчонка покраснела до корней волос и выпалила:
— Вот этого я от тебя не ожидала!
Он вскинул голову, словно пружина и с горячностью сказал:
— А что удивляться? Ты красивая стала! Толик, Витька и даже Леха засматриваться начинают. Детство проходит, Маринка… Пойдешь в кино или нет?
Она посерьезнела. Потупилась, поковыряла носком
— Ну, пошли, сходим!
Они шли по деревне рядышком и впервые не всей командой. Парень был одет в светло-голубую рубашку и тщательно отглаженные черные брюки. Девушка надела черную юбку в складку и белую блузку с рукавами-фонариками. Старый приятель показался Маринке незнакомцем. Она впервые не знала, о чем с ним говорить. Искоса поглядывала и молчала. Коля тоже молчал. Лишь возле клуба почти грубо оттолкнул ее руку с деньгами от кассы:
— Я сам куплю билеты…
Стараясь скоротать время до фильма, направились на любимое место — в липы. Сели там на скамейку. Солнце уже зашло и жара сменилась приятной прохладой. Николай неожиданно придвинулся к ней вплотную. Обняв за плечи, попытался притянуть к себе. Потянулся губами к ее щеке. Она вырвалась, вскочила и рассерженно сказала:
— Ты что?
Он хмуро буркнул, отвернувшись в сторону:
— Поцеловать тебя хотел. Твои губы каждую ночь снятся…
Маринка шлепнулась обратно на скамейку и расхохоталась:
— Что!?!
Он не обиделся, только тяжело вздохнул:
— Ребенок ты еще! Ладно, подожду, когда подрастешь. Пошли в зал, что ли…
Толик, Лешка и Витька тоже появились на фильме. Удивленно посмотрели на последний ряд, где сидели Марина и Николай. Обычно там садились деревенские влюбленные парочки, а теперь сидели их приятели. Собрались подойти, но Витька заметил злой взгляд брата и удержал друзей:
— Колька на Маринку уже год, как запал. Сейчас разозлится и мне дома накостыляет. Лучше не пойдем, пусть сидят. Ну, их!
Толик заметно поскучнел после его слов и часто оглядывался назад во время сеанса, стараясь в темноте разглядеть Маринку. Лешка и Витька спокойно уселись на места впереди и не отрывали взгляда от экрана, где герой в черной маске носился со шпагой в руках. Когда свет выключили, рука Николая решительно улеглась на плечи девчонки и с силой притянула к себе. Маринка попыталась стряхнуть ладонь, но парень настойчиво ухватился за плечо и не желал убирать тяжелую руку. Она прошипела:
— Убери руку!
Он не подчинился. Вместо ответа попытался снова поцеловать. Схватился рукой за ее шею сзади и едва не заорал на весь зал: Маринка крепко укусила его за подбородок. Рассерженно убрал руку и весь фильм просидел, уставившись в экран. Девчонка была довольна — этот фильм был одним из ее любимых и она вовсе не собиралась отрываться от просмотра на какие-то там глупости. Зато у Горева в голове появилась смутная мысль, как завладеть Маринкой окончательно. После сеанса Николай уговорил девушку прогуляться за околицей. Он даже извинился за происшедшее в зале:
— Ты извини. Все взрослые так сидят. Я больше не буду приставать, пошли погуляем.
Маринке гулять не хотелось, но и обижать Кольку не входило в ее планы. Она в глубине души понимала, что уже обидела его и согласилась:
— Ну, пошли…
Слово Колька сдержал и за все время совместной гулянки даже за руку не взял. Хотя с трудом сдерживал себя. Маринка вскоре забыла о том, что они гуляют “как взрослые” и принялась уговаривать приятеля отправиться на ночной лов:
— Рыба гуляет на истоке, аж вода кипит! Пошли? Толика уговорим бредень захватить. Карасей побродим.
Николай обрадовался. Такая удача ему и не снилась. Он легко согласился:
— Когда пойдем?
— Завтра давай?
Когда подошли к дому Ушаковых, Николай и Марина уже договорились о совместной рыбалке. Решили, кто и что возьмет с собой из дома. Девчонка отправилась домой, а он направился на другой конец деревни. Шел, а на лице бродила не хорошая усмешка.
Утром сообщили об этом приятелям и родителям. К вечеру отправились на исток. Через реку переправились на лодке. Шли с рюкзаками по лесной тропе и весело переговаривались. Изредка наклонялись за земляникой, алевшей в траве по обочинам. Все выглядело так же, как и раньше, но девчонка чувствовала, что что-то уже не так. Толик лишь делал вид, что ему весело и частенько за время дороги Маринка ловила его грустный взгляд. Она не могла взять в толк причину, тормошила приятеля, не замечая тяжелого взгляда Николая. Только Леха и Витек ничего не замечали. Они были младше всех на год с лишним.
В восемь вечера были на истоке. С удовольствием сбросили рюкзаки. Разведшись, попрыгали в воду. Маринка не замечала, как Колька с жадностью разглядывает ее стройное загорелое тело с острыми торчащими из-под купальника грудями. Не видела она и того, как Толик подплыл к приятелю и сказал тихо:
— Отстань от нее. Ты же трех девок в деревне испортил уже. Сам хвастался Борьке Балатову. Он мне говорил. Не тронь Маринку!
Колька оттолкнул в сторону худощавое тело Белова и ухмыльнулся:
— Катись отсюда! Она моей будет!
Так в компании образовался невидимый раскол. Маринка плавала наперегонки с Лешкой и Витькой и ничего не замечала. Выбрались на берег. Девушка накинула на себя рубашку и брюки и принялась распаковывать рюкзак. Николай с готовностью бросился заготовлять дрова к ночи для костра. Как ни в чем ни бывало, распустили с Толиком бредень. Дважды прошлись по затону и выбросили на берег с десяток запутавшихся серебристых карасей. Они были жирными и крупными. Маринка начала их чистить, заранее повесив над костром ведро с водой. Лешка и Витька принялись за картошку, морковь и лук. Никто не видел, как скрывшиеся за кустами Николай и Толик подрались. Крепкий коренастый Горев легко бросил на землю худощавого стройного Белова и наступив на грудь коленом сказал: