У края темных вод
Шрифт:
Мы отвезли тележку обратно на кладбище, по-быстрому снова закидали землей могилу Мэй Линн. Сгрузили на тележку припасы и лопаты и двинули прочь. Кладбище было как раз по пути к берегу, поэтому удобнее было заранее сложить там все, что мы хотели взять с собой. Терри, пока «курсировал», притащил и мешок с деньгами в ведерке для сала и закопал возле могилы Мэй Линн. Теперь он выкопал деньги, мы сложили их и все прочее добро вместе с небольшой картонной коробкой, которую прихватили с кирпичного завода, — в запечатанной коробке покоился прах Мэй Линн.
Когда мы углубились в лес и уже немного оставалось до того места, где нас ждала лодка, — а значит, и до того места, где ждала мама, — я наконец выложила Терри и Джинкс всю правду:
— Мама не только предупредила меня насчет Клитуса — она решила отправиться с нами.
— Чего-чего? — переспросила Джинкс.
Мы как раз поднялись на взгорок, и отсюда было видно маму — она так и сидела на бревне, мерцала в лунном свете. Заслышав скрип тележки, мама обернулась и посмотрела на нас.
— Она же чокнутая вроде? — напомнила мне Джинкс.
— Ничего она не чокнутая! — огрызнулась я.
— Может быть, — пожала плечами Джинкс. — Ну и компашка подобралась, однако.
Мы сложили все добро в лодку, а тележку утопили в реке Сабин. Терри срубил топором три длинных тонких ствола — он и топор с собой прихватил. Стволы мы перекинули через лодку, так что с обоих бортов высовывались длинные концы, а когда мы забрались в лодку, Джинкс взялась держать эти шесты, пока мы с Терри гребли вниз по течению к плоту. Мама стала вычерпывать банкой воду.
— Долго же вы, — пожаловалась она. — Я уж думала, вы за мной не вернетесь.
— Провозились, пока сжигали Мэй Линн, — пояснила я.
— Вы все-таки это сделали? — изумилась она.
— В печи для обжига, — любезно пояснил Терри.
— Ага, — подхватила Джинкс. — Она тут с нами, в картонной коробке.
— Господи! — вздохнула мама.
Мы доплыли до плота, он же баржа, и забрались на него. Хорошо, что добрались — в лодке нам было тесно, вода в пробоину набиралась со страшной скоростью, хотя мама работала руками, точно мельница крыльями в самый сильный ветер. Веслами мы оттолкнули лодку от плота, и она, еще толком не отплыв от нас, уже принялась набирать воду и погружаться.
Убедившись, что все мы со своими пожитками удобно устроились на плоту, Терри взялся за топорик и перерубил канат, которым баржа была привязана к дереву на берегу. Оказавшись на свободе, плот слегка покачнулся, затем выровнялся и двинулся вперед, увлекаемый неторопливым, но достаточно сильным течением реки.
Я оглянулась на брошенную лодку. Она слегка кренилась на один борт и уже совсем низко сидела в воде. У меня на глазах она опускалась все ниже и ниже и через несколько минут затонула бы совсем, но я так и не досмотрела ее агонию до конца — плот покачнулся, едва не зацепившись за песчаную косу, и нам пришлось поработать теми шестами, что так предусмотрительно заготовил Терри, а то бы не прошли по мелководью. А потом река подхватила нас и понесла прочь от этого опасного места, и тонущую лодку мы больше не видели.
Часть вторая
Змеиное царство
1
Ночь была такая светлая, что все вокруг было видно как днем. Мы издали замечали песчаные мели и обходили их без труда. Видны были и прогалины между деревьями, а на самих деревьях лунный свет лежал на каждом в отдельности, будто нимб. Узкие тени, накладываясь друг на друга, сходились на воде, словно жалюзи. Отчетливо видны были даже похожие на сучки головы черепах, торчавшие там и сям из воды.
Течение реки спрямлялось, сама она становилась все шире. В одном месте мы видели, как поперек реки плыл олень с такими развесистыми рогами, что богатому семейству хватило бы, куда девать зимние шубы и парочку шляп.
Мама уселась посреди плота, подтянув колени к груди и обхватив их руками, пока мы трое усердно работали шестами. Коробка с прахом Мэй Линн лежала подле нее. Мама разок обернулась и посмотрела на нее — видимо, догадалась, хотя мы ей и не говорили, что именно в этой коробке прах Мэй Линн.
Она не пыталась помочь нам грести, но мы от нее такого и не ждали. Да и как мы могли чего-то от нее ждать, когда изначально никому и в голову не приходило, что она увяжется вместе с нами? Достаточно было взглянуть на нее, чтобы понять, как она плоха и слаба, ее бы котенок играючи с ног сбил. Мне казалось даже, ее и грубым словом невзначай угробить можно.
Не знаю, как долго мы так плыли, работая шестами, но скорость набрали приличную, и Терри сказал, что, по его прикидкам, плыть до Глейдуотера дней пять или семь — в зависимости от погоды и от того, как мы постараемся.
Плыли мы, плыли, я уже и проголодалась, и в сон клонило после наполненного столькими событиями дня, однако не хотелось первой предлагать сделать привал — и не пришлось быть первой. Берега в очередной раз сблизились, и Терри окликнул нас:
— Гляньте-ка, что там!
Там у самого берега была небольшая заводь. Увидеть ее можно было только с определенной точки — посмотришь издали, не разглядишь ничего, кроме нависших над водой плакучих ив, а не успеешь вовремя глянуть — уже пронесло мимо. Эта заводь, отделенная тонкой перемычкой от основного потока, так и сияла в лунном свете — вода в ней не застаивалась и не цвела. Довольно большой образовался пруд, вдвое больше нашего плота. Вода свободно вливалась и выливалась из него, потому-то пруд оставался чистым, как проточный, и, судя по тому, какой темной казалась в нем вода, наверное, он был достаточно глубок.
— Правьте туда, — распорядился Терри.
Мы с Джинкс оттолкнулись шестами, направляя плот к заводи. Пришлось резко развернуться в быстрине, однако мы работали шестами на совесть да и скорость успели набрать, так что наша баржа так и скользнула в тот пруд и даже стукнулась с разгона о берег.
Я уперлась шестом в берег, удерживая плот, чтобы его не отнесло обратно, а запасливый Терри достал из мешка молоток и гвозди и забил в нос баржи два длинных гвоздя — длиной со спицу, честное слово, — потом вытащил и канат, размотал, зацепил за гвозди и молотком согнул их, чтобы держали канат, как крючья. Другой конец веревки он привязал к корням дерева — отличные такие корни, торчали из берега наружу метра на три, расползлись во все стороны и переплелись друг с другом, словно гирлянда жирных змей, резвящихся в воде.