У края
Шрифт:
– Будет учить, – пошутил я.
– То-то же!
Но вот самолет пошел на посадку. Директор надолго прильнул к иллюминатору.
– Что вы там потеряли? – удивился я.
– Да вот, смотрю на Европу. Ну, всё до последнего клочка распахали и всё поделили. Сплошные квадратики. В общем, всё, как говорили! – поделился он своими впечатлениями.
– Кто говорил?
– Да все! Я-то впервые за границей, – удивил директор.
– Как так?! Даже в Болгарию не летали?
– Нет…
– Теперь понятно. Тогда смотрите во все глаза, – посоветовал ему.
Хорошие ребята, хоть и немного железобетонные. Наверняка бывшие коммунисты. Одному надо, чтобы все вокруг говорили исключительно по-русски, другой впервые попал в самое логово, где всё оказалось, как говорили на политинформациях…
Пересадка прошла, как по маслу. В венецианском аэропорту «Марко Поло» нас уже ждал водитель от «Бретона». В машине попутчики притихли – по-русски не говорил никто.
Водитель, как всегда, травил анекдоты, и мы смеялись лишь вдвоем. Словом, всё по плану.
По плану даже поселили: меня – в мой номер, директора – в номер Синькова-Медведева, а между нами – председателя.
На «Бретоне» нас ждали перемены – полный запрет курения в помещениях фирмы. Даже для гостей.
– Ну, что за басурмане! – возмущался председатель, наш единственный курящий.
– Можно у входа в здание, – подсказал Стефано. За год его русский стал заметно лучше, и он временно подменял Паоло.
– Пойдем, покажешь… А пошли все! Хоть поговорим на воле, – пригласил он. Так и сложилась традиция – на перекур стали ходить всем коллективом.
Чуть опоздав, появилась Светлана. Стефано заметно приободрился:
– Теперь лучше русский.
Для начала он провел нас по цехам. Короли бетона с уважением осмотрели чистенькое производство, а музей камня привел их в неописуемый восторг.
– Вот это дело! – громыхал председатель правления.
– И все же не пойму, как им это удалось, – периодически вслух размышлял директор.
И тут в одном из залов вдруг увидел президента Луку Тончелли.
– Вот, кто нам все расскажет! – обрадовался я.
Короткий разговор специалистов завершился радостным восклицанием директора:
– Так просто! – и дружеским рукопожатием сторон.
– Это надо перекурить! – принял решение председатель и потащил нас «на волю», – Шо цэ за людына така и що вин казав? – спросил он почему-то по-украински.
– Говорите по-русски! – подражая ему, выдал коронную фразу, адресованную почти всем итальянцам, с которыми общался бетонный король. Все рассмеялись, – Это президент фирмы «Бретон» Лука Тончелли, – с опозданием представил им итальянского специалиста.
– Президент?! – удивленно воскликнули короли, – Миллионер?! – любопытствуя спросил директор.
– Потомственный, – ответил ему.
– Надо же. А я с ним, как с простым человеком, – медленно приходил в себя король-директор.
– Так шо вин тоби казав? – не успокоился король-председатель.
– Представляешь, они рассчитывают смесь так, что в дозаторы подают ее практически сухой… Потом вакуумируют форму, удаляют воздух… А дальше – тридцатисекундная вибрация… Смесь мгновенно разжижается и заливает форму. Как только вибрацию снимают, изделие мгновенно твердеет. Можно сразу вынимать из формы. Просто и гениально! И как мы не догадались! – сокрушался он.
– Вот догадался, был бы президентом, як той, – пошутил председатель.
– Да уж. В лучшем случае изобретателем, с пустым карманом и язвой желудка, – махнул рукой директор.
– Ну й добрэ, шо не догадался! – добродушно рассмеялся председатель, – Теперь вот ты директор, с полным карманом и сытым брюшком, – добавил он.
– Едем в Верону! – объявил Стефано после перекура.
– А обед? Надо где-то пообедать, – засуетился председатель, – А то наш изобретатель язву получит, – рассмеялся он.
– В Вероне пообедаем, – объявил наш гид.
– А это далеко? – спросил директор.
– Около ста километров, – ответил ему.
– Ничего себе! – удивился тот, – Ладно, потерпим, – махнул он рукой…
– Бардолино! Озеро Гарда! – объявил, наконец, Стефано.
– Какая красота! – воскликнули оба короля разом.
И вот мы за столиком всё того же ресторанчика на открытом воздухе. А перед нами озёрная синева, разбавленная белизной многочисленных яхт и яркой зеленью гор на горизонте.
– Как на юге! – подал, наконец, голос председатель.
– Нет, синьоры, мы на севере Италии, – уточнил Стефано.
– Лучше северный Кавказ, чем южный Сахалин, – подключился директор. Стало весело…
– Гарно отобидав! – удовлетворенно поднялся из-за стола председатель.
– Озеро назвать Гарда, – уточнил Стефано, – Немного прогулять, – добавил он, не поняв, очевидно, причины нашего дружного смеха.
Мы медленно двинулись по широкой набережной, тянущейся вдоль берега громадного озера.
– Как на юге! – снова восторгался председатель, но теперь его уже не поправляли.
– Смотри, рыбак! – удивился директор, – Интересно, что здесь за рыба, – направился он к мужчине, сидевшему с удочкой в инвалидном кресле.
– Здесь рыбы нет, – неожиданно сказала женщина с лавочки напротив.
– О! Вы русская?! – одновременно спросили короли.
– Можно и так сказать, – ответила та, – З Украйины я, хожу за тим инвалидом, – показала она на «рыбака».
– Звидкы, зэмлячка? – обрадовался председатель, и оба «швыдэнько забалакалы на мови».