У Кремлевской стены (сборник)
Шрифт:
Подчеркивая главную роль западной стороны Красной площади, где возник Революционный некрополь, Веснины объединили в общий комплекс детали праздничного оформления Кремлевской стены, Братских могил и обшитой алой материей трибуны у Сенатской башни (на месте будущей усыпальницы Ленина).
Это была квадратная в плане ступенчатая композиция, состоявшая из трех различных по высоте параллелепипедов: распластанного нижнего, собственно и служившего трибуной, низкого среднего и развитого в высоту верхнего. На верхнем ярусе трибуны — надпись золотом, обрамленная венком: «1-е Мая 1918. Слава павшим борцам пролетарской революции». У подножия трибуны была другая — более длинная невысокая трибуна для гостей.
Перед Весниными стояла очень трудная
«Основной композиционный акцент, — пишет С. Хан-Магомедов, — они сделали в центральной части Кремлевской стены, удачно нашли форму и размеры трибуны (по высоте она почти равна стене), контрастно противопоставив ее простые геометрические объемы сложному завершению Кремлевской стены. Веснины правильно почувствовали необходимость композиционного стягивания нижней части западного фасада площади. Строго говоря, сама Кремлевская стена архитектурно оформляла не столько площадь, сколько пространство площади, завершая его великолепным силуэтом. В этих условиях важно было архитектурно оформить стык самой поверхности площади с нижней частью стены (т. е. место, где раскинулись Братские могилы. — А. А.). Это была сложная композиционная задача, без правильного решения которой нижняя часть Кремлевской стены оставалась лишь простой физической границей площади и создавала зрительное впечатление, что с этой стороны находится ее второстепенный фасад. Большую роль в изменении этого положения сыграли проведенные вскоре после праздника (1 Мая 1918 г. — А. А.) работы по благоустройству Братских могил, придавшие регулярность планировке этой части площади. Однако уже Веснины в своем проекте праздничного оформления главное внимание обратили на композиционное объединение нижней части западного фасада площади. Вертикальная композиция оформления фасада Сенатской башни (использованная затем в мемориальной доске С. Т. Коненкова) через горизонтальный объем трибуны переходит к нижней горизонтали могил, завершающейся вблизи Спасской и Никольской башен декоративными композициями из знамен».
В целом по масштабу, формам, композиции, стилевому контрасту и даже по цвету этот проект праздничного оформления стал на ряд лет образцом традиционного оформления Красной площади к праздникам.
28 июня президиум Моссовета утвердил проект оформления Братских могил. Предусматривалось превратить некрополь — между Спасской и Никольской башнями — в террасу, поднятую над остальной территорией Красной площади. В центре его — на стене Сенатской башни — установить мемориальную доску. С площади к ней должна была вести торжественная лестница, заканчивавшаяся широкой площадкой. Справа и слева от доски намечалось возвести две строгие колонны и посадить декоративные кусты. По обе стороны башни и площадки тянулись Братские могилы под сенью трех рядов лип. Таким образом, впервые указывалось место памятника — Сенатская башня.
17 июля Совет Народных Комиссаров обратил особое внимание Народного комиссариата по просвещению, ведавшего в то время вопросами монументальной пропаганды, на желательность сооружения «памятников павшим героям Октябрьской революции», и в частности установки «барельефа на Кремлевской стене в месте их погребения». Секция изобразительных искусств отдела народного просвещения Моссовета предложила московским художникам представить проекты мемориальной доски. На призыв откликнулись скульпторы А. В. Бабичев, А. М. Гюрджан, С. А. Мезенцев, С. Т. Коненков, архитектор В. И. Дубенецкий, художник И. И. Нивинский.
Сравнительно небольшая мемориальная доска должна была не нарушать ансамбля Красной площади и в то же время не затеряться среди каменных громад Кремлевской стены и башен, храма Василия Блаженного и Исторического музея. Гармонируя с окружающей архитектурой, памятник павшим героям должен был внести элемент революционной идейности в старый ансамбль, стать своеобразным притягательным центром советской Красной площади. Новые задачи, выдвинутые эпохой перед художниками, требовали поисков новых путей в искусстве. Трудности усугублялись сжатыми сроками конкурса.
Художники с большим энтузиазмом взялись за работу. «Никогда еще я не трудился с таким увлечением и подъемом, — вспоминал скульптор С. Т. Коненков. — Один набросок следовал за другим. На улицах звучали революционные песни, и мне так хотелось, чтобы на древней Кремлевской стене зазвучал гимн в честь грядущей победы и вечного мира. Я должен был все это выразить не словами и звуками, а в барельефе». Репортер «Вечерних известий Московского Совета», посетивший в те дни студию скульптора А. М. Гюрджана, писал, что художник сделал эскиз доски «не на заказ», а стремился воспроизвести «свой душевный порыв».
Тем временем у Кремлевской стены шли спешные работы по приведению в порядок Братских и индивидуальных могил. 17 июня 1918 г. Московский Совет ассигновал для этой цели 34,5 тыс. рублей. Земляные холмы над могилами были выровнены, обложены дерном, украшены цветами. Рабочие спланировали две липовые аллеи, установили чугунные столбы с электрическими фонарями. Строители соорудили восьмиступенчатую каменную лестницу, ведущую к Сенатской башне, где должна быть установлена мемориальная доска. На аллее вдоль Кремлевской стены поставили свежевыкрашенные скамейки. Работами руководили инженеры Д. А. Палеолог и Л. Г. Чехолин.
15 сентября 1918 г. открылась выставка проектов мемориальной доски. Газеты призвали рабочих посетить помещение секции изобразительных искусств при Московском Совете и «высказать свое отношение к выставленным там эскизам». Вокруг проектов будущего памятника развернулась оживленная дискуссия.
18 сентября жюри рассмотрело представленные работы. Два проекта: Коненкова (барельеф: крылатый Гений — символ Победы — с Красным знаменем в одной руке и пальмовой ветвью в другой) и Дубенецкого («Первый камень фундамента будущего») — получили по одинаковому числу голосов. Остальные были отклонены.
Эксперты заявили, что барельеф Коненкова имеет преимущество, поскольку он цветной. Он «побеждает тот постоянный серый полумрак, который царит в этом месте» Кремлевской стены. Жюри подчеркнуло, что «по своему внешнему виду доска будет вполне гармонировать со всей площадью, где находится многоцветный собор Василия Блаженного, золото куполов и крашеная черепица башен». Касаясь художественной формы, жюри отметило гармоничность построения: «Все части уравновешены, линии просты и легко воспринимаемы глазом, отношение глубины рельефа к широким плоскостям его правильное, не развлекающее глаз и обеспечивающее ясность восприятия темы: „Павшим в борьбе за мир и братство народов“… Темою взяты не временные моменты борьбы, а конечные идеалы, изображая победу мира над войной, причем мощь фигуры указывает на силу того, кто несет этот мир».
Работы по благоустройству Братских могил, завершившиеся установкой мемориальной доски работы скульптора С. Т. Коненкова, не только придали законченность западной части площади, но и подчеркнули ее главенствующую роль в ансамбле Красной площади.
Открытие мемориальной доски в честь павших борцов Октября явилось кульминационным моментом празднования 1-й годовщины революции.
С утра на Красную площадь устремились потоки людей со знаменами и плакатами. Колонна за колонной выстраивались перед украшенной Сенатской башней. На ней тихо колыхался на ветру красный атлас, до времени закрывавший мемориальную доску. Революционные марши многочисленных оркестров сливались с пением «Марсельезы», «Интернационала», траурного марша.