У любви свои законы или Будь моим Чудом
Шрифт:
Осторожно обхватив его лицо ладонями, в последний раз нежно провела губами по его губам. Легкий, едва ощутимый поцелуй. Слезы покатились из глаз. Слезы жалости к самой себе.
– *Цензура*, - хрипло прошептал он... и как будто слетел с катушек. Мой поцелуй был страстным? Ничего подобного! Даже в самых бурных фантазиях и сладких снах я не могла представить себе такого. Его губы сминали, ласкали, отнимали рассудок. Руки, прижимавшие меня к широкой и надежной груди, были, казалось, повсюду. Ноги не держали меня. Не думая ни о
Низкий, протяжный, хриплый стон ласкал слух, а язык требовательно раздвигал и поглаживал губы. На мгновение оторвался от меня, позволяя глотнуть воздуха. Доля секунды, и вновь то же самое. Стремительный, нежный, страстный поцелуй. Поцелуй - пытка. Поцелуй - блаженство.
Почувствовала, как Клим замер, тяжело дыша, уперся лбом в мой лоб. Сквозь приоткрытые веки, смотрела на его лицо. Открыл глаза. Отстранился. Расцепив мои руки, поставил меня на кровать. Отвернулся. Встал у окна.
– Все это ошибка, - тихо сказал он. Я мысленно простонала. Как же мне все это надоело!
– Идиот!
– заорала я, и, не разбирая дороги, побежала к двери. Теперь моя очередь уходить. Открыв дверь, увидела Вадима, Илью и Арсения.
– Михаила забыли!
– рявкнула я, хлопая дверью.
– Расслабьтесь, живой ваш дебилоидный шеф!
– проорала я на весь дом и побежала в комнату Федьки. Ну, вот что мне делать, а?
Подошла к окну. Устала навязываться, устала быть не нужной. Хотелось тепла, взаимности и элементарного счастья. Не прятать своих чувств, а дарить их ему, единственному близкому мне человеку, не считая подруг.
Прислонилось горячим лбом к прохладному стеклу. Через месяц закончится семестр, сдам сессию и уеду.
– Клим Сергеевич, - тихо прошептала я, - У тебя ровно месяц.
С этими мыслями легла в постель поверх покрывала. До рассвета оставалось пара часов. Нужно поспать. И еще завтра переговорить с Ленкой, может чего дельного подскажет.
Глава 5
Арсений
Крики и грохот заставили вскочить с кровати посреди ночи. Выбежал в коридор.
– На нас напали?
– поинтересовался я у заспанного Ильи, следом показался Вадим. Парни сжимали пистолеты в руках. Из вежливости пропустил их вперед. Показался Михаил. Мы все встали около
– Кто смелый?
– кивнул Вадим с сторону комнаты. Даа, никто не хотел входить в спальню босса.
– Ну, меня он не пристрелит, - проворчал я, выступая вперед.
– Стой!- приказал Михаил. Удивленно посмотрел на него. Из комнаты донесся звук разбивающегося стекла и крик Зарины 'Коньяка жалко?'.
– Если они там бухают, то им очень весело, как я погляжу, - улыбнулся я. Старичок Миша расплылся в улыбке.
– Я спать, и вам рекомендую, - зевнул Мишка и удалился. Мы с парнями еще пару минут постояли под дверью спальни грозного хозяина дома.
– Что-то подозрительно тихо стало, - прислушавшись, произнес Вадим.
– Ну, выхода два, либо она его шмякнула, либо у них там бурное примирение, - заявил я.
– Да скорее бы уже, - вздохнул Вадим, - Шефу давно пора о будущем задуматься.
Из спальни вновь донеслись крики Заринки. И через мгновение дверь в комнату открылась. Девушка с выражением гнева на лице, выскочила, как чертик из табакерки. Бросив на нас мимолетный взгляд, прокричала:
– Михаила забыли!
Я уже хотел было сказать, что нет, был, но ушел, как Зара вновь закричала:
– Расслабьтесь, живой ваш дебилоидный шеф!
И убежала к Федьке в спальню. Мы с парнями переглянулись.
– Круто, - вздохнул Илья, - Она первый раз такая.
– Видно он ее основательно достал, - кивнул Вадим.
Из спальни Клима не доносилось ни звука.
– Может она его ..того?
– уточнил Вадим, - Блин, не хочется новую работу искать. Мне тут нравилось.
– Да он тебя каждую минуту грозится пристрелить, - засмеялся я.
– Ну, грозиться и выполнить - разные вещи, - философски заметил Илья.
– В общем, парни, - предложил я еще через минуту, - Вы идите, а я обстановку разведаю.
Илья и Вадим разошлись по своим комнатам, я, осторожно приоткрыл дверь, заглянул в комнату брата. Да, Заринка отожгла! Повсюду валялись осколки стекла, шкаф открыт, обувь разбросана, коньяк на стене и на ковре. Брат стоял у окна, расставив ноги на ширине плеч и сложив руки на груди.