У меня четыре туза
Шрифт:
– Вы не пожалеете. Морской язык по-кардинальски – лучший в Париже. Соус делается из жирных сливок, датских креветок и мелко истертого панциря лобстера. – Кристофер предложил ей свой портсигар.
– Красивая вещь, – сказала Хельга, взяв сигарету.
– Да. Подарок одного австрийского графа. – Гренвилл вспомнил мучительные часы, когда он возил толстую тетку по танцевальному залу. – Я оказал ему небольшую услугу.
Хельга бросила на него изучающий взгляд. Не насмешка ли промелькнула в темно-карих
– И чем же вы занимаетесь в Париже? – осведомилась она.
Он пренебрежительно взмахнул рукой:
– Бизнес. И удовольствия. А вы, наверное, приехали покупать одежду. Надолго здесь задержитесь?
– Я здесь тоже по делам. Но и наряды куплю, конечно, тоже.
Гренвилл сделал вид, что удивлен.
– Поверить не могу, что такая красивая женщина приехала в Париж по делам. Не может быть! – Затем он хлопнул себя по лбу. – Рольф? Ну конечно! Мадам Рольф! Какой же я глупец!
Подали устриц на подложке из колотого льда.
– Воистину объедение, месье Гренвилл! – кудахтал Клод. – Я сам ими занимался.
Устрицы и вправду были великолепны.
Гренвилл одобрительно кивнул, и Клод вернулся в кухню.
– Итак, вы та самая легендарная мадам Рольф, – промолвил Крис с улыбкой. – В газетах только о вас и пишут. Я польщен. И вы остановились в том же отеле, что и я, – вот ведь стечение обстоятельств!
Хельга посмотрела ему прямо в глаза:
– Да, мне посчастливилось стать чрезвычайно богатой женщиной. И при этом мне часто приходится невыносимо скучать, – вполголоса сказала она.
Гренвилл посмотрел на нее, сочувственно кивнул:
– Да. Могу себе представить: настырное внимание прессы, никакой реальной свободы, сплетни и огромная ответственность. – Накалывая устрицу, он покачал головой. – Да, я понимаю.
– А вы все же чем занимаетесь? – неожиданно повторила вопрос Хельга. Ей очень хотелось разузнать побольше об этом привлекательном мужчине.
– Тем и этим. Давайте не будем портить аппетит мерзкими вещами вроде бизнеса. У ваших ног Париж, а Париж – один из самых восхитительных городов в мире.
И Гренвилл начал рассуждать о том, почему Париж так очарователен. Хельга слушала как завороженная. Он все еще говорил, когда подали морской язык, и не умолкал в продолжение всего ужина, при этом ни на миг не показавшись скучным, пока не настал черед кофе.
– Многие годы я не ела так вкусно и не узнавала столько нового, – улыбнувшись, сказала Хельга.
Гренвилл улыбнулся в ответ и пожал плечами:
– Да, еда была хороша. Я заболтался. – Он покачал головой. – Стоит мне найти хорошую компанию, как я начинаю слишком много болтать. Но увы, пора возвращаться к делам. Меня ждет скучная деловая встреча. Позвольте подвезти вас до отеля.
Он оставил ее на пару минут, чтобы оплатить счет и перемолвиться парой слов с Клодом. Обменявшись с хозяином рукопожатием и улыбками, они вышли из бистро и направились к «мазерати».
– Я вот думаю, не согласились бы вы повторить этот опыт? – спросил Крис, заводя машину. – Обещаю не говорить так много. – Он ослепительно улыбнулся ей. – В Фонтенбло есть один ресторанчик… Не откажете в любезности поужинать со мной завтра?
Хельга не колебалась – этот мужчина действительно заинтересовал ее.
– Это было бы чудесно.
Он подвез ее к отелю «Плаза-Атене» и проводил до лифта. Ожидая, пока кабинка спустится, они смотрели друг на друга.
– Могу я звать вас Хельгой? Такое прекрасное имя, – сказал Гренвилл.
– Разумеется, Крис.
– Так, значит, завтра вечером в восемь в вестибюле?
Она кивнула, коснулась его запястья и вошла в лифт.
Джо Паттерсон, сидя в одной из ниш, наблюдал и удивлялся. Когда Хельга скрылась из виду, Гренвилл подошел к американцу.
– Никаких проблем, мистер Паттерсон, нужно лишь несколько дней. – Затем, оставив Джо сидеть с разинутым ртом, направился к стойке администратора. – Открытку и конверт, пожалуйста.
– Извольте, месье.
На открытке Гренвилл написал: «Благодарю за Вашу красоту и Ваше общество. Крис». Затем сунул открытку в конверт, запечатал и надписал на нем имя Хельги.
– Пошлите мадам Рольф двенадцать красных роз. Прибавьте к моему счету, – распорядился он, после чего вышел из гостиницы и двинулся к месту стоянки «мазерати».
Тем вечером Арчер и Гренвилл встретились с Паттерсоном в ресторане отеля «Георг V». Паттерсон был слегка пьян и пребывал в хорошем настроении.
– Ты выбрал нужного человека, Арчер, – заявил он, как только они сделали заказ. Потом широко улыбнулся Гренвиллу. – А ты хваткий парень. Прям закружил эту куколку, она так и млела от тебя.
Гренвилл вскинул бровь:
– Это моя профессия, мистер Паттерсон.
– Ага. Да уж, ты ловок.
Когда им подали копченую лососину, американец продолжил:
– Хочу, чтобы ты был в курсе моей затеи, Гренвилл. Это нельзя упустить. – И он стал распространяться насчет летних лагерей.
Гренвилл вежливо слушал, а Арчер, уже знакомый с этой информацией, налегал на еду.
– Землю в наши дни не так-то просто найти, – говорил Паттерсон, размахивая вилкой. – Но я присмотрел кусочек в Южной Франции – расположение первый сорт. По моим прикидкам, за два миллиона баксов там можно построить шикарный лагерь. Надо только убедить ее выложить эти денежки – это ваша задача. Тут у меня все бумаги и красочный буклет для нее. Изучи их, а если что-то будет непонятно, обращайся к Арчеру. Он в курсе.