У меня для тебя только клыки
Шрифт:
Мина отвернулась от него и снова уставилась на юбку. Он делал с Джейн что-то большее, чем разговоры и танцы? Даже не смотря на правила времени и разницу в возрасте, смогла ли Джейн сказать ему нет? Не думала ли она, что встретила воплощение своего Мистера Дарси? Нет, нет, ее Мистера Викхэма – милого и кокетливого, но все равно опасного.
– Расскажи мне о себе. По нашим стандартам ты дитя.
Мина нахмурилась. Она предполагала, что так оно и есть, но все равно чувствовала себя древней.
– Ты всегда
Она кивнула.
– Да, большую часть своей жизни. Мой отец был основателем Вейс Стил.
Золотые глаза Себастьяна расширились.
– Ух ты, один из индустриальных магнатов Золотого Века.
Она кивнула. Золотой век. Она всегда находила это забавным. Может – Золотая клетка. Хотя ей нужно было оставаться в своей клетке, так? Ведь есть и похуже, чем золотые. Гораздо, гораздо хуже.
– Ты, наверное, пересекалась с богачами и знаменитостями своего времени.
Она пожала плечами.
– Никого интересного вроде Мисс Остин.
– И как так вышло, что женщина – наследница одного из самых больших состояний в США, живет в крошечной квартирке на Ист Энд? Уверен, что ты могла что-нибудь сделать, чтобы получить деньги.
Мина перебирала складки своей юбки. Она не хотела говорить о своей семье, или почему она живет на скромную сумму, которую унаследовала, когда ей исполнилось двадцать один, которую смогла сохранить с помощью инвестиций. Ну, скромная по сравнению с биллионами, которые зарабатывала компания отца.
– Прости, – сказал Себастьян, когда понял, что она лишь собирается пристально разглядывать рисунки на своей юбке. – Наверное, нам следует вернуться к тому, зачем мы здесь.
Мина кивнула, все еще не зная, зачем они действительно сюда пришли. Но все лучше, чем говорить о семье, которая предала ее.
Себастьян оглядел комнату и остановил взгляд на пожилой паре, стоящей недалеко от них.
Он указал на нее.
– Сосредоточься на них.
Мина так и сделала, сосредоточилась на их эмоциях: возбуждение, радость и легкая нервозность.
– Чувствуешь их?
Она кивнула. Мимо пары прошли несколько пассажиров и их эмоции перемешались, стало тяжело сосредоточиться. Людей было меньше, чем на Таймс Сквере, но они все равно мешали.
– Сосредоточься, – сказал Себастьян, пугая своей способностью чувствовать то, о чем она думала.
– Все стало запутаннее, – признала она, когда мимо пронеслась группа взволнованных и напряженных людей.
– Используй свой якорь. Сосредоточься на чем-то, пока не вернешь контроль.
Мина сильнее прижала ногу к Себастьяну, сосредоточившись на ощущении его рядом. Она разбирала эмоции, как запутавшиеся цепочки, пока каждая из них не стала отдельной изящной цепью.
Она засмеялась слегка удивленно.
– Сработало.
– Молодец, – сказал Себастьян, по-настоящему радуясь за нее. –
– Да, – сказала она, удивленная тем, что ощущает каждую эмоцию хрустально чисто, сильно и различно от других. Обычно человеческие эмоции накрывали ее как шум и не отличались друг от друга. Даже вчера ночью эмоции были милыми и терпимыми, но это было, как слушать симфонию. Теперь это как слушать скрипку, а затем флейту.
– Мужчина, – сказала она, – тревожится больше, чем женщина.
Себастьян радостно посмотрел на нее.
– Да.
– А женщина радостно возбуждена.
– Да – Себастьян ждал, что она продолжит.
Мина широко улыбнулась.
– Как я это делаю?
Себастьян уставился на нее, эта великолепная улыбка дезориентировала его так же, как эмоции Мину. Обычный изгиб рта, но это самое трепетное, что он видел когда-либо.
– Ты учишься контролировать свою естественную способность блокировать эмоции и фокусироваться на одной вещи за раз. Скоро ты сможешь вообще отключать их, если захочешь.
Мина оглянулась на пожилую пару, затем засмеялась. Этот ее тихий смешок.
– Теперь, когда они не ошеломляют меня, я не хочу их блокировать.
– Это может быть весело, – ответил Себастьян, фокусируясь на ней. На ее счастье. Ее гордости.
– Немного похоже, будто я подслушиваю? – спросила Мина, чувствуя легкую вину.
Себастьян пожал плечами.
– Может, немного, но мы же не можем читать их мысли, несмотря на то, что Голливуд хочет внушить массам.
Мина повернулась к Себастьяну. Она думала об этом. Казалось, он читал ее мысли, и она хотела бы прочитать и его в этот момент. Она не могла даже считать его эмоции.
– Почему я не могу читать твои эмоции? – спросила она, осознав, что никогда не ощущала его чувств, кроме как нормальными способами. Выражение лица, тон голоса.
– Я могу скрывать их. И ты так сможешь, с практикой.
Она кивнула, желая спросить, почему он чувствует, что должен скрывать свои эмоции, но не была уверена, что хочет знать ответ.
– Так, попробуй его, – сказал Себастьян, указывая на мужчину в сером деловом костюме, который нес дипломат и прижимал к уху телефон.
Мина сосредоточилась, затем нахмурилась.
– Злость. Нетерпение. Разочарование.
Себастьян присвистнул.
– Он, как мой брат, пока тот не встретил Джейн.
Она нахмурилась.
– Твой брат был таким?
– Добавь язвительность и страх и получишь Райса. До Джейн. Слава богу, существует чудо настоящей любви.
Мина рассматривала Себастьяна, который изучал проходящих мимо людей. И снова ее удивило его спокойное принятие идеи настоящей любви. Вампир, который меняет женщин каждый день недели. Это казалось ей странным.