У меня есть твое фото
Шрифт:
Он так глубоко погрузился в свои мысли, что не услышал, как в мастерскую вошла Аня.
Она стояла в дверях, широко раскрыв глаза, и что-то говорила. Игорь попытался прислушаться, но не смог разобрать ни слова, только видел, как шевелятся ее губы.
Потом до него дошло. Музыка. Он включил ее слишком громко.
На то, чтобы убавить звук, понадобилась пара секунд, и вот уже они стояли и смотрели друг на друга, и… наступила странная тишина.
Быть может, все дело было в том, что Майков слушал музыку на полную громкость, и Аню это шокировало?
Но, скорее всего, все это было неважно. Просто после вчерашнего разговора между ними вдруг возникла такая тесная, мягкая связь, что Игорь впервые за долгое время чувствовал спокойствие. Благодаря Ане.
— Я просто…
— Аня, я…
Они сказали это одновременно, а потом оба замолчали. Майков вдруг понял, что возбужден. Внутри все полыхало, горело и взрывалось.
— Говорите, — попросил он. Потом прочистил горло и поправился: — В смысле, говори.
— Я просто хотела спросить… То есть, сказать… — она вздохнула, зачем-то шепотом обозвала себя тупицей. Игорь с трудом удержался, чтобы не засмеяться. — Игорь, пожалуйста, можно я здесь приберусь?
Она огляделась.
Он огляделся тоже и с удивлением обнаружил на полках толстый стой пыли, а по стенам, как кружево, расползшуюся паутину.
— Оу.
— Да. Под твоим присмотром, если ты так захочешь. Твоя Эливира-КакЕеТам вообще сюда заходила хоть раз в жизни?
Игорь пожал плечами.
— Я всегда запираю мастерскую.
— Не всегда.
Они снова замолчали.
Ему было плевать. Теперь, когда столько всего случилось, ему было абсолютно все равно, что именно послужило причиной их знакомства. Просто Аня появилась в его жизни и… Да. Она все изменила. Он знал, он верил — теперь все будет совершенно иначе.
Нужно было как-то разбивать это тугое напряжение между ними.
Игорь хлопнул в ладоши.
— Давай приступим.
— Тебе не обязательно…
— Нет, я хочу помочь! Тем более, мне нужно размяться. Если ты не против?
Игорю стоило сосредоточиться на УБОРКЕ, но он не мог. У него просто не было выбора. Потому что Аня решила, что короткие джинсовые шорты и рубашка, завязанная на поясе и оголяющая плоский животик — это нормально.
Он не мог сосредоточиться, он смотрел на нее, как маньяк.
На то, как она напевает что-то себе под нос, нелепо танцуя с тряпкой у полок. Как она снимает банки с кисточками и красками со стола, вытирает его и снова все составляет на место, только уже по своей собственной, какой-то непостижимой схеме. Игорь был уверен — завтра утром, когда он придет сюда работать, он не найдет ничего.
Но ему стоило сосредоточиться хотя бы потому, что Аня была до неприличия очаровательна в своей неловкости. Пару раз она чуть не свалила в кучу его мольберты, но вовремя спохватилась. А вот банке с краской не повезло.
Аня ойкнула, зажав рот рукой, когда баночка с желтой краской упала на пол. Крышка
— О боже мой! Прости, я такая неуклюжая! — она смотрела на него так, словно он собирался отрубить ей за это руку.
— Все нормально.
— Нет, я просто… Так ладно, сколько это стоит? Просто вычти из моей зарплаты и…
— Пятьсот долларов.
Боже, какой она была хорошенькой, когда румянец заливал ее лицо, а рот округлялся в забавном «О!.
— Сколько?! — она присела рядом с лужей, словно могла силой мысли затолкнуть ее содержимое обратно в банку. — О боже мой. Так, ладно. Окей. Люди тратят такие деньги на краски. Хорошо. Понятно. Я поняла. Я больше ни к чему здесь не притронусь.
— Аня.
Игорю казалось, что его лицо вот-вот разорвется от улыбки.
— Я поняла, да. Да.
— Аня, я пошутил.
— Ты… что?
Она посмотрела на него, и у него все поплыло перед глазами. Буквально. Никогда еще женщина не привлекала его так сильно. В ней было все — и детская непосредственность, и горячая сексуальность, и веселье, яркими огоньками плещущееся в глазах.
Аня окунула пальцы в краску и встала.
Игорь сразу же понял, что его ждет.
Он поднял руки вверх.
— Нет.
— Да, — в ее взгляде плескалась решимость.
— Нет, пожалуйста, не делай этого! — он начал бегать от нее по студии, переставляя стулья и мольберты так, чтобы они загораживали ей путь. Аня не отставала. Рыжие волосы выбились из-под повязки, и теперь падали на лоб огненными кудряшками. — Она ужасно тяжело отмывается!
Но ее было не остановить.
Аня рванула к нему, Игорь остановился и произвел маневр, благодаря которому тело девушки оказалось зажато между ним и стеной, а ее запястья — в его крепких руках.
— Пусти.
— Зачем? Ты ведь измажешь меня с головы до ног.
— Ты заслужил.
Они играли. И оба знали правила игры. А еще знали, чем все это закончится. Слишком долго это висело между ними. Слишком долго они плавали вокруг, напряженные и сгорающие изнутри. Хотелось отпустить себя, разорвать веревки и, наконец, сделать то, чего так долго ждали оба.
Игорь сорвался первым.
Он поцеловал ее так яростно и страстно, что она застонала в его рот уже через секунду.
Его не пугала краска на ее руках. Ему было плевать на все, даже когда ее пальцы запутались в его волосах, пачкая их желтым.
Слишком сильным было возбуждение. Как будто ток проходил через каждую клетку тела, и ему это нравилось, так сильно нравилось.
Ее язык, сладко отвечающий его языку, ее тихие стоны и тело, расслабляющееся в его руках, отдающееся ему.
Игорь прижал ее к стене всем весом, руки потянулись к рубашке и легко расстегнули ее, обнажая обтянутую бюстгальтером грудь.
Аня оторвалась от него на секунду, но только чтобы вцепиться пальцами в его футболку, стянуть ее с него через голову и бросить в сторону с такой злостью, будто она ненавидела ее все это время.