У меня есть твое фото
Шрифт:
Лелик был предсказуем.
На компе — пароль, который Аня легко подобрала (его день рождения, кто бы мог подумать!), а дальше куча папок с папками, как будто он прятал порнушку от мамы.
Аня нервничала.
Она попыталась представить, что будет, если Лелик застукает ее здесь и… Нет. Он не застукает, она этого не допустит.
Иначе Игорю точно не жить.
Рыться в этой груде папок было бессмысленно. Лелик хранил там свои материалы, накопленные годами. Она попыталась прорваться в Облако, но там он установил пароль понадежнее, и Аня со злостью
— Ну же, Лелик, должно быть хоть что-то! Ты ведь такой тупица, ты не мог не проколоться!
Она щелкала мышью, агрессивно открывая одну папку за другой. Потом вбила в поиск «Майков», но нашла только список вопросов, которые Лелик подготовил для будущего интервью.
Сбрасывая его на флэшку, Аня услышала свой телефон и едва не закричала от неожиданности.
Звонил Эрик.
— Птенец возвращается в гнездо, — сказал он и отключился.
Аня подумала, что игры в шпионов — явно не его тема.
И засобиралась на выход.
Уже перед самым уходом ее взгляд зацепился за что-то на столе. Из принтера торчал листок. Он был еще теплый — недавно отпечатанный, — и Аня схватила его, быстрым взглядом пробегаясь по строчкам.
Это был список фамилий. Ни одна из них не была ей знакома, но на всякий случай она сфотографировала листок на телефон и поспешила покинуть квартиру.
Еще минута — и они столкнулись бы прямо в дверях. Аня едва успела швырнуть ключ под коврик и подняться на этаж выше, как Лелик появился на лестничной клетке — запыхавшийся, с пакетом продуктов в руках.
Когда дверь за ним закрылась, Аня выдохнула, как будто все это время не дышала вовсе.
Глава 17
Эрик выделил для Ани бывшую комнату бабушки и долго извинялся перед ней за отсутствие ремонта.
Она была так благодарна ему, просто до слез.
— Я выхожу на работу завтра, — сказала она, давая другу понять, что не собирается сидеть у него на шее. — В супермаркет за углом. В десяти минутах ходьбы, два через два, зарплата нормальная.
Эрик поморщился.
Вероятно его, как и Игоря, раздражал тот факт, что она игнорировала фотографию, когда дело доходило до поиска работы.
— Мой магазин будет открыт через несколько недель. Ты не можешь потерпеть?
— Нет.
— Почему ты такая упрямая?
— Потому что я рыжая. Рыжие все упрямые.
Эрик рассмеялся и достал из комода постельное белье.
— Надеюсь, пружины на этом диване не будут впиваться тебе в спину, — сказал он. — Бабушка упорно не хотела его выбрасывать.
Ане хотелось так много всего узнать. Но в тоже время она понимала, что Эрику могло быть больно об этом говорить. Он словно прочел ее мысли и мягко улыбнулся.
— Мы жили вдвоем. Мама даже не попыталась препятствовать, когда в тринадцать лет я заявил, что хочу жить с бабушкой. Иногда мне кажется, что она мечтала избавиться от меня, и у нее это получилось.
Аня не могла поверить, что кто-то на полном серьёзе хотел избавиться от такого
— Мне жаль, Эрик
— Не стоит. Я рад, что так вышло. С бабушкой было клёво. С ней я чувствовал себя обычным. Она никогда не выделяла меня. Не говорила о моих особенностях — ни хорошо, ни плохо, никак. Для нее их не было, и я был счастлив от этого.
Он грустно огляделся, скользя взглядом по комнате. Было очевидно, что не отсутствие денег или времени стало причиной того, что здесь не делался ремонт. Эрик просто не хотел. Не хотел избавляться от ее старенького любимого дивана, от тяжёлого комода советского производства, от роскошной, но уже потрепанной жизнью люстры, свисающей длинными хрустальными каплями с высокого потолка.
— Скучаешь по ней?
— Да. Но она всегда со мной, знаешь.
Видимо этот разговор все-таки задел какие-то тонкие струны внутри него, потому что в скором времени он пожелал ей спокойной ночи и поспешил уйти.
Дни завертелись с невероятной скоростью. Аня усердно работала в супермаркете. Для нее это было сродни борьбы с собой. Потому что каждый чертов день она пыталась не напасть ни на кого из клиентов. А они нарывались, честно.
По выходным она помогала Эрику в магазине. Рабочие уже покрасили стены и закончили укладывать пол, теперь дело оставалось за малым — собрать мебель и заняться декором. Второе Аня взяла на себя.
Огромная искусственная елка у окна явно заинтересовала маленьких потенциальных покупателей. Проходя мимо, они то и дело заглядывались и тыкали пальцами в мигающие гирлянды и в больших стеклянных ангелочков, тут и там сидящих на ветках. И, пока мамы не оттаскивали их, виновато улыбаясь прохожим, они смотрели с таким искренним детским восторгом, что Ане ненароком, хоть и ненадолго, передавалось их настроение.
В очередной выходной, когда они с Эриком сидели на уже установленных креслах в читательском уголке и пили свой вечерний кофе, Аня занялась чисткой телефона. Он был не слишком новый, память постоянно забивалась, и вся система жестко висла, как бы напоминая — «твоя жизнь — не сахар, я сделаю ее еще хуже».
Во время удаления ненужных фото из галереи, Аня наткнулась на список фамилий, который нашла у Лелика в квартире. Она увеличила его.
Эрик потянулся за конфетой, покопался в вазочке, но тут же передумал, потому что уже давно стрескал те самые, с кокосом, которые так любил.
— На что ты там смотришь? — спросил он.
Аня покачала головой.
— Ни на что, просто… Это было у Лелика. Он зачем-то распечатал эти фамилии.
Она протянула Эрику телефон. Он пробежался взглядом по списку, и брови его взлетели вверх.
— Ты серьезно? — он посмотрел на нее. — Не знаешь, кто это?
— Нет. Там восемь человек, откуда мне их знать?
— В какой пещере ты сидела последние несколько лет? Это одни из самых богатых и влиятельных людей в городе. По большей части все они — жены местных депутатов, бизнесменов и просто адски богатых дядек. Кроме этой.