У нас в гостях маменька Перкинс
Шрифт:
— Ну что, теперь мы договорились? — вмешался Эд, удивившись своему внезапному успеху. — Энни, она твоя свекровь?
— Да.
— И вы вовсе не маменька Перкинс, ведь так, мадам?
— Это что — какой-то сговор, игра или загадка? — спросила Энни, глядя на маменьку.
Маменька улыбнулась.
— Если тебе нравится так думать, то да.
— Но послушай… — возразил Джо.
— Заткнись, Джо. Ты все испортишь.
И Эд тут же обратился к Энни и маменьке:
— Так, повторим все сначала.
— Маменька Тиллер, — повторили они.
— Давай-ка потолкуем с глазу на глаз, — сказал Джо и вытащил Эда в коридор.
Там он прижал его к стене и стал грозить ему кулаком.
— Ты что, совсем сдурел? Я не желаю, чтобы она здесь оставалась. Мне нужно от нее избавиться. Ты только подыграл Энни. Теперь она на стороне этой старой ведьмы!
— Подыграл? Ну ты и псих. Наоборот, я помог ей, им обеим. И вот благодарность!
Эд попытался вырваться.
— Утром пришлю тебе счет.
Он гордо зашагал по коридору.
Джо не сразу решился вернуться в комнату. «О боже, — молил он, — помоги мне».
— А, это опять ты, — сказала маменька, закатывая банку с солеными огурцами.
В полночь и за завтраком гостиная снова была пуста. Во взгляде Джо заиграло лукавство. Он посмотрел на радиоприемник и провел по нему дрожащей рукой.
— Не прикасайся! — закричала жена.
— Ого, — удивился он. — Так это здесь она прячется по ночам, а? Здесь! Вот ее гроб, здесь эта проклятая старая кровопийца будет спать до завтрашнего дня, пока ее не выпустят отсюда по расписанию!
— Не трогай радио, — истошно завопила жена.
— Сейчас я с ней разделаюсь.
Он схватил приемник.
— Как убить ведьму? Серебряной пулей в сердце? Распятием? Волчьей отравой? Или достаточно нацарапать крест на мыльнице? Как ты считаешь?
— Отдай!
Энни бросилась к нему, чтобы выхватить приемник. В беспощадной схватке они перетягивали из стороны в сторону электрическую коробку, вклинившуюся между ними.
— Вот так! — крикнул Джо.
Он швырнул радиоприемник на пол. А потом стал топтать и пинать, пока не раздробил на мелкие обломки. Набросившись на чудом уцелевшие лампы, он подхватил их с пола и расколошматил вдребезги. После этого он смел все осколки в мусорное ведро, а жена неистово металась по комнате, обливалась слезами и билась в истерике.
— Она мертва, — торжественно провозгласил он. — Мертва! Черт побери! Я ее прикончил.
Его жена заснула в слезах. Он пытался ее успокоить, но она была настолько взвинчена, что даже не позволила к себе прикоснуться. Она тяжело переживала смерть.
Утром она не сказала ему ни слова. В холодном отчуждении он съел свой завтрак, рассчитывая, что к вечеру все уладится.
На работу он опоздал. Пройдя между рядами машинисток, которые усердно стучали по клавишам, он заспешил по длинному коридору и наконец оказался в приемной своего офиса.
Бледная секретарша стояла у стола, прижав ладони к губам.
— Ох, мистер Тиллер, как хорошо, что вы пришли, — выдавила она. — Там, — указала она на дверь, ведущую к нему в кабинет, — ужасная назойливая старуха. Заявилась прямо сюда и… — Подбежав к порогу, она распахнула дверь настежь. — Вот, полюбуйтесь!
У Джо внутри все перевернулось. Он перешагнул порог кабинета и захлопнул дверь. Развернувшись, он столкнулся нос к носу со старухой, которая ожидала его появления.
— Как вы сюда попали? — возмутился он.
— Прежде всего, доброе утро, — рассмеялась маменька Перкинс, сидя в его вращающемся кресле и чистя картошку; ее аккуратные черные туфельки поблескивали в лучах солнца. — Заходи. Я решила, что твои служебные дела нужно привести в порядок. И уже начала работать в этом направлении. Теперь мы компаньоны. У меня богатый опыт в деловой сфере. Я спасла немало компаний, которым грозило банкротство, немало супружеских пар, оказавшихся на грани разрыва, немало человеческих жизней. Ты как раз мой клиент.
— Вон отсюда, — сказал он без всякого выражения, практически не раскрывая рта.
— Ну же, парень, выше нос. Мы в два счета поправим твои дела. Позволь старушке пофилософствовать, и она подскажет тебе, как…
— Вы слышали, что вам сказано? — резко перебил он. — Неужели недостаточно того, что вы доставили мне массу неприятностей дома?
— Кто? Я? — Она покачала головой. — Скажешь тоже! Я же никогда не бывала у тебя дома!
— Это ложь! Вы пытались разрушить наши отношения с Энни!
— В этой конторе я работаю уже полгода, — сообщила она.
— Раньше я вас здесь не видел.
— Да я на одном месте не сижу. Так, наблюдаю. Заметила, что дела у тебя идут неважно, и надумала дать тебе пару дельных советов. Как раз то, чего тебе не хватает.
И вдруг он понял, в чем дело. Маменек было две. Одна здесь, а другая дома. Две? Нет, их миллион. В каждом доме — своя. И ни одна из них не знает о существовании других. Все они разные, как будто созданы отдельным сознанием тех, кто далеко.
— Все ясно, — сказал он. — Значит, берешь на себя мои обязанности, преследуешь меня, ведь так, старая чертовка?
— Ну и выражения, — фыркнула она, раскатывая пухлыми руками желтоватое тесто для пирога на его зеленом гроссбухе.
— Кто? — зарычал он.
— Ты о чем?
— Кто этот предатель, который работает в нашей конторе? — завопил он. — Кто здесь тайком слушает вашу передачу?
— Много будешь знать — скоро состаришься, — ответила она, посыпая тесто корицей из его чернильницы.