У нас в Заримании
Шрифт:
"Тут и переночую…"
Легла на бок, сунула ладонь под голову и уснула.
Вряд ли бы она так спокойно уснула, если б хоть одним глазком могла заглянуть в зал с резными саркофагами.
Крышка, на которой был вырезан юноша с прической каре вначале засветилась там, где ее касалась рука Маши. Голубой огонек вырос, охватил ровным светом всю крышку и померк. А потом во тьме заскрипело камнем по камню.
Если бы Маша была там, то увидела, как плавно сдвигается в сторону крышка саркофага, а из щели появляется белокожая мужская рука с перстнями и крепко
К счастью Маша ничего такого не видела, она спала, шум водопада ей не мешал, и снились ей приятные сны.
22.
Со стены крепости Николай разглядывал ярмарку, что раскинула метрах в ста от стен.
В течение трех дней, один за другим приезжали купцы с юга и востока: бородатые мужики в длинных пальто почти до пят, в меховых шапках, не смотря на вполне летнюю погоду. Кто с двумя возами, а кто с десятком. Телеги приволокли круторогие серые быки. Телеги образовали круг, внутри которого задымились костры и выросли палатки разных размеров. Рядом так же быстро вырос поселок из вигвамов миреков долины.
В крепость купцов Федор не пускал, а все переговоры вел с ними на поле между крепостью и лагерем. Для этого поставили плетеное кресло между четырьмя столбами с пологом из домотканой серой дерюги.
На сегодня переговоры закончились, и Федор вернувшись на быке в свою крепость, поднялся на стену. Пешком ходить на глазах у иноземцев Федор не мог-потерял бы лицо. Князья на юге пешком не ходят. Следовало учитывать менталитет торговых партнеров.
Простоквашинский хозяин походя пошлепал ладонью по горячему боку неказистой чугунной пушки-картечницы. Дыхнул перегаром. Он купцов потчевал самогоном, а они его красным густым вином.
– Наторговал чего?- спросил Николай.
В сарае у ворот уже был заготовлен товар для продажи: слитки чугуна, шкуры быков ,а под кроватью Федора кожаный мешок с золотым песком. Но ,странное дело, за три дня дальше переговоров дело не продвинулось.
– Еще рано. Они переговоры ведут дней по десять. Торговаться любят - медом не корми! Жиды, одним словом! Через пару дней я их дожму! Они табун лошадей пригнали, породой степных. Золота много просят. Поторгуюсь, малость и куплю. Надоело на быках ездить!
– Почему эти торгаши только сейчас приехали?
– Купцы к нам только в середине лета могут проехать, когда кочевые племена скот угоняют на север-где трава еще зеленая. Равнина от перевала и до теплого моря сейчас вся выжжена солнцем стоит. Пусто в ней и тихо. Зато безопасно, если знаешь где колодцы есть.
– То есть дорога в твою долину открывается только летом, когда кочевники уходят?
– Точно. Паскудные такие говнюки-ни законов ни обычаев у них нет. Чего увидят-все ихнее! Хрен отобьешься! По степи кочуют десяток племен и все между собой на ножах, то из-за пастбищ, то из-за украденной скотины, то еще какая кровная вражда. Похожи на миреков, только не оседлые. Моя долина для них табу, иначе бы в горы пришлось бежать. В леса и в горы кочевники не ногой, бояться.
– Почему долина-табу?
– Хрен ее знает! Чтоб узнать- надо с ихними шаманами
Хочешь такую?
– Надо посмотреть…
– Завтра утром. Пушку за девок просит и огненного зелья запас.
Николай пожал плечами.
Пушек - картечниц в крепости имелось четыре штуки на стенах и одна в сарае, напротив ворот, на случай внезапного нападения.
"Как же ты пушки наладил делать?
– спросил как-то Николай и хмельного Федора.
"Чо тут сложного? Рельсы льем, так и пушку отлили. Самое муторное - это жерло ей сверлить!"
– Не жалко пушку - то?
– Еще наладим, а вот пороха жалко. Селитра на селитряных ямах зреет по два года-пока еще наберется!
На селитряных ямах Николай уже побывал. Дух стоял там тяжелый. Дерьмо и дохлятину, кости-все туда волокли старательные миреки. Заливалась эта помойка под навесом от солнца и дождя - мочой. В крепостном нужнике стояли специально кувшины с широким горлом-набирали добро…Ни капли мимо….
Серу для пороха Федор набирал со своими пацанами в бывшей драконьей долине, выше в горах. Потом все ингредиенты: селитру в кристаллах, серу в порошке и древесный, недожженый уголь размалывали на мельнице у плотины.
Дядя Федор сам лично смешивал состав.
Порох получался дымный и вонючий, но горел ярко и быстро.
– Порох фигня, мне бы наладить динамит какой… - тосковал Федор.
– Ты пацаном взрыв пакеты не мастерил?
– Нет. А как?
– Опилки алюминиевые, марганцовка из аптеки и сера со спичек. Перемешать, в пакет, обмотать изолентой и сбоку примотать пучок спичек.
Подпаливаешь спички и кидаешь! Ночью после дискотеки как бабахнешь-в глазах белые шары плавают, девки визжат, а собаки по всему району с ума сходят! Здорово было!
– Гм,…Зачем тебе еще бабы, Федор? Хочешь гарем набрать как у царя Соломона?
Федор расхохотался.
– Не плохо бы, но не для меня. Я человек активный и творческий, мне на бабах зацикливаться не интересно. Дело в том, что миреки в долине живут давно и все перероднились. Из-за этого у них из четырех младенцев один рождается уродом. Генетика, она вещь опасная, Коля!
Мирекам нужна свежая кровь. Думаешь чего они меня зауважали? Из-за ружья и железных топоров? Нет! Мирекские бабы от меня родят только здоровеньких ребятишек!
Раздам рабынь своим шурякам в жены, пущай у них теперь рыжие родятся! А то вокруг одни брюнеты, как в Китае, мать его!
Ты свои обязанности исполняешь?
– Ну,да…
По очереди на ночь к Николаю приходили мирекские молодые женщины. Честно говоря, парню они казались на одно лицо-клоны просто!
Быстрый секс и спать. Аборигенки оказались не очень-то продвинутыми в части разнообразия, знали три позы и все.