У осени в долгу
Шрифт:
Множество форм я сменил, пока не обрел свободу.
Я был острием меча – поистине это было;
Я был дождевою каплей, и был я звездным лучом;
Я был книгой и буквой заглавною в этой книге;
Я фонарем светил, разгоняя ночную темень;
Я простирался мостом над течением рек могучих;
Орлом я летел в небесах, плыл лодкою в бурном море;
Был пузырьком в бочке пива, был водою ручья;
Был в сраженье мечом и щитом, тот меч отражавшим;
Девять лет был струною арфы, год был морскою пеной;
Я
Когда голос фейри стих, Веда еще долго не могла говорить. Она поняла, что хотел сказать рыжий. Высокие – часть природы, её душа. И рождает их сама природа.
– Тогда почему Вортигерн – отец? – недоуменно спросила она.
– Потому что, чтобы придти в тварный мир, нужно физическое тело. Чужое мы занять не можем, а сотворить из ничего материю – такое не каждый Бог может. Наши «родители» помогают нам обрести такое тело.
– Все запутано, но я вроде бы поняла. – отозвалась Веда. Понять-то может и поняла, но принять – куда сложнее.
– А раз поняла, то иди спать. – как-то грустно сказал мужчина. В темноте Ведика не могла разобрать выражения его лица, но ей казалось, что оно печально. Через миг рыжий уже начал таять в воздухе.
– Стой, а как же услуга? – поспешно выкрикнула она, вскочив со ступеней и теряя плед.
– В следующий раз. – раздалось из воздуха. И все, никого рядом больше не было.
Веда как-то остро почувствовала холод осенней ночи, пробиравший до костей. Зябко передернув плечами, она подобрала плед и направилась в дом.
Уже сидя поздней ночью в своей комнате, полная противоречивых мыслей и догадок, она вспомнила, что так и не спросила имя фейри. В ответ через раскрытое окно с порывом ледяного ветра ворвался ворох листьев и донеслось тихое :
– Мое имя – Аэд.
Веда только с улыбкой закуталась в плед, решив оставить окно открытым на ночь и подумала про себя : « Аэд, значит – огонь».
На следующий день, когда уже зашло солнце и никаких гостей не ожидалось, Веду навестил Ллойд.
Он влетел на полном ходу в гостиную, даже забыв снять сапоги и свой горячо любимый кожаный плащ. Этот плащ он нежно берег и каждый раз аккуратно снимал, вешал на плечики, но сегодня черная кожа была заляпана придорожной грязью, которая уже подсыхала и застывала безобразными коричневыми струпьями. Ллойд был взбудоражен, его серые глаза приобрели оттенок стали и сверкали, как у гончего пса.
– Я кое-что узнал! – выпалил он, и хлопнул об низкий столик толстой папкой бумаг.
– И я тебя рада видеть. – спокойно поприветствовала гостя Ведика.
Ее сильно удивило и взволновало такое поведение старого друга, но она не подавала виду, боясь, что азарт может и её захватить с головой. А такое состояние опасно для размышлений. Что-то подсказывало ей, что свежая голова сейчас будет очень к месту.
– Смотри, это подшивка происшествий с фейри за последние пять лет. – он торопливо развязал тесемки на папке и стал выкладывать на стол какие-то листки, исписанные мелким аккуратным почерком. – Знаешь, что их все объединяет?
– Даже не догадываюсь. – Ведика задумчиво перебирала листы, но ничего не цепляло взгляд. Ничто не наводило на мысль, которая так возбудила спокойного и непробиваемого Аспена.
– Все эти случаи произошли с фейри, которым не свойственно такое поведение. – Ллойд лучился, как начищенный котелок.
– Поясни, я не совсем понимаю.
– Например… - он пробежал глазами несколько листков. – Вот. Два года назад, на побережье, на мужчину напала банши.
– Стой. Это какая-то ошибка! Банши не нападают на людей! – Веда почувствовала, как маска спокойствия и невозмутимости дает трещину.
– А я тебе о чем? Она не просто напала, а еще и…хм…надругалась над ним. – смутился мужчина.
– Да это просто чушь! –брезгливо отодвинула она бумаги – Где ты вообще взял всю эту макулатуру?
– Это не макулатура, дорогая моя. Это – копии с дел, хранящихся в Ратуше. – Загадочный блеск серых глаз делал Ллойда моложе на пару лет, а азарт, горевший в них, превращал седоусого мужчину в мальчишку.
Ратуша была чем-то вроде привычного Веде ФСБ. Там расследовались особо важные и сложные преступления, раскрывались заговоры и прочие нарушения закона. Веда даже не представляла, чего стоило Магистру достать эти, без сомнения, засекреченные документы.
– В остальных такая же несуразица? – спокойствие утекало сквозь пальцы, как вода. Что-то было явно не так, но Веда пока никак не могла уловить мысль за хвост. За нее это сделал Ллойд.
– Именно. Это меня и насторожило. – он наконец успокоился и сел напротив. – Я искал упоминания твоего рыжего в хрониках и списках фейри, но ничего не нашел. Зато наткнулся на старую газету, в которой говорилось о ганконере, убившем пятерых девушек. Сначала я тоже посмеялся, подумал, что это просто газетная утка. Но потом вспомнил твое приключение в Суэре и перечитал статью. По всей видимости, ганконер был тот же, что и встретившийся тебе в Перекрестке.
– И ты решил поискать похожие случаи? – она еще раз окинула взглядом папку. – Смотрю, много нарыл.
– Ага. И самое главное, что такие случаи начались пять лет назад. До этого ничего подобного не было.
– И что нам это дает? – хмуро спросила Веда. Она видела, что Ллойд уже сделал какой-то вывод и мечтает им поделиться.
– Кто-то, или что-то сводит с ума обычных фейри и заставляет их идти против Закона и своей природы, убивать людей ради питания и удовольствия.
Ведика внимательно посмотрела на друга. То, что он говорил, было фантастично, но если он прав – Эвир ожидает катастрофа.