У осени в долгу
Шрифт:
– Конечно, пойдем на крыльцо. – она поняла, что Аспен волнуется и посчитала, что свежий воздух пойдет только на пользу. К тому же когда Ллойд нервничал, то всегда хотел курить, а на крыльце у него будет такая возможность.
Она вышла первой и уселась на ступени, невольно вспомнив ночной разговор с рыжим фейри. Интересно, если она позовет его просто по имени, он услышит?
– Прости, что накричал на тебя. – начал Ллойд, выдергивая девушку из мыслей о другом мужчине. – Я не знаю, что на меня нашло. Никогда не думал, что стану ревновать тебя, тем более к фейри.
–
– Потому что ты не настолько глупа, чтобы влюбиться в Высокого. – как неоспоримую истину изрек Магистр.
– Ты меня любишь? – прямо спросила Ведика. Ей не нравились кружения вокруг и недомолвки, она привыкла сразу решать такие вопросы.
– Эм..- замялся Аспен. Он достал из кармана брюк аккуратный портсигар, украшенный гравировкой, и нежно погладил его пальцами. – Я сначала, когда мы только познакомились, воспринимал тебя, как младшую сестру, о которой нужно заботиться, защищать, иногда воспитывать…
– Я спросила тебя, любишь ли ты меня? – перебила Ведика.
– Да. – просто ответил мужчина и наконец, закурил, отвернувшись в сторону.
– И что дальше будем делать?
– Ничего. – Беззаботно ответил Магистр. По его цветущему виду можно было сказать, что огромная тяжесть упала с его плеч. Эти чувства тяготили его, мешали жить нормально, а теперь он высказался и мог спокойно жить дальше. Но что теперь делать ей?
– Я не могу сказать, что тоже люблю тебя. Я… - начала Веда, но теперь её перебил Ллойд.
– И не надо. Я все понимаю, девочка. Мне не нужна твоя любовь, лучше подари её более достойному мужчине. А мне достаточно того, что чувствую я. Обещаю, что в наших отношениях ничего не изменится, просто сделаем вид, что ничего не было. – он светло улыбнулся и выдохнул дым в небо.
Ведике нечего было ответить, она только попросила сигарету для себя и так же задумчиво курила в небо. Так они стояли до тех пор, пока Ведика не начала проваливаться в сон и тогда Ллойд, осторожно подхватив легкое тело на руки, отнес её в спальню. Теплое одеяло было заботливо подоткнуто, окно открыто на проветривание, а свет потушен.
– Спи, моя девочка. – ласково прошептал мужчина, убрав с лица Веды упрямый локон и не удержался - нежно поцеловал сухие губы. – Спи и ни о чем не беспокойся.
Веда проснулась поздней ночью от холода. Осень все больше вступала в свои права и из открытого окна немилосердно дуло. Зябко поеживаясь и кутаясь в одеяло, она встала и подошла, чтобы закрыть ставни. Выглянув на улицу она, повинуясь минутному порыву, тихо прошептала в темноту: «Аэд!». Она отчаянно надеялась, что фейри не слукавил и действительно назвал свое имя, оказав тем самым высшую степень доверия.1 Ничего не произошло, и разочарованная девушка уже собралась отправиться обратно в постель, когда знакомый шелест листьев заставил её замереть.
– Звала, охотница? – весело усмехнулся фейри. Веда уже давно заметила, что он мог разговаривать и без шипения, как нормальный человек.
– Да. Рада, что ты откликнулся, Высокий. – вежливо поздоровалась она.
– Ну, рассказывай. Не просто так же ты меня посреди ночи вызвала.
Гибким неуловимым движением он переместился на кровать и вальяжно улегся там. В окружении многочисленных подушек он напоминал Ведике арабского султана, виденного ей на картинке еще в родном мире. Сравнение почему-то не обрадовало, ведь она тогда выступала полуголой наложницей, а подобное положение ей не нравилось даже гипотетически.
– Мне в руки попали некоторые бумаги… - И она сухо рассказала о том, что им удалось узнать с Ллойдом и о своих догадках.
Фейри долго ничего не отвечал, над чем-то думал, поигрывая кончиком косы. Эта его привычка одновременно и раздражала и умиляла девушку. Было в этом что-то человеческое, понятное, приближавшее её к недосягаемому и загадочному. Аэд был для нее интересной задачкой, тем самым волшебным чудом из сказки, которого ей не хватало.
Она осторожно рассматривала его совершенное лицо, жесткие губы, особенно задерживая взгляд на волосах и глазах. Золотые радужки с вертикальным зрачком, раньше напоминавшие о змеях, теперь не вызывали испуга, а наоборот завораживали. Фейри хотелось любоваться как бесценным произведением искусства.
– Ты уже поняла, наверное, что я хотел потребовать в уплату долга разобраться с этим делом. – не спросил, а констатировал факт он. – Странности в поведении некоторых фейри мы заметили давно, но не догадались связать их воедино. – покачал он головой, признавая, что что-то упустил.
– Знаешь, мне сложно представить, чтобы столь разные фейри могли где-то собираться вместе. Благий двор, конечно, устраивает балы и празднества, но в описанных тобой случаях фигурируют только Неблагие. Нашему князю нет нужды тешить своих подданных, кроме как на Дикой Охоте. – на этих словах, внимательно слушавшая Веда вздрогнула. Тяжело было вспоминать Предводителя Дикой Охоты и его леденящий голос, но насторожиться её заставило совсем другое.
– Нашему? Значит, ты тоже из Неблагого Двора? – спросила она.
– Да, а что тебя так удивляет? Разве я похож на прекрасного рыцаря? – насмешливо спросил он, картинно поворачиваясь в профиль и откидывая назад косу.
– Нет, не очень. Просто мне казалось…
– Запомни, Ведика Гримхолл, нет только добра и зла. Есть еще множество граней и сторон. Самый благочестивый может совершить страшное преступление во благо добра, а самый жестокий оказаться в момент милосердным. – резко посерьезнел Аэд. Дурашливость и ухмылка пропали бесследно.
– Наверное, ты прав. – послушно кивнула она, мысленно впрочем оставаясь при своем мнении. Фейри только покачал головой, как бы говоря, что не поверил.
– Я не знаю чем тебе помочь, но то, что ты рассказала, очень важно. Мне нужно поговорить с Вортигерном, он князь и это его непосредственная забота. Не только люди могут пострадать от таких действий Волшебного народа, но и нам самим грозит опасность. – он встал и направился к окну. Это уже становилось традицией. И не нарушая её, Аэд просто растворился в воздухе.