У рассвета цвет заката.Книга 1
Шрифт:
— Мардол маленький, но город. Я незнакома с большей частью его жителей.
И снова по кругу. С регулярными «дримами» и «бэсовыми тварями».
— Где учился Льянс?
Вопрос не то, чтобы нелогичный, в попытках поймать меня подобных будет прилично, адрес, родители, друзья, и все же… Не понравился мне вопрос.
— Как я могу это знать, если не знаю самого Льянса?
— А в какой учились Вы, иси Эргон? Какая школа готовит таких прелестниц?
Стевнив, конечно, это Стевнив, но порой его вопросы удивительно попадают в точку. Словно ему их подсказывают. Или не словно. Мне бы сейчас проверить наличие ментальных нитей, но с антикрионилом
— Назови школу, дрянь, — уже нет.
— В двух. Школа искусств, отделение живописи, и общеобразовательная школа имени Гэливтаны Ор-Маат, отделение для детей с магическими способностями.
— Конечно же! Школа искусств! Что подошло бы Вам лучше, чем школа искусств? Искусство быть прекрасной. Искусство обольщения. Вслушайтесь, как звучит: школа искусства обольщения. Вы были лучшей ученицей, иси Эргон?
— Меня исключили за неуспеваемость.
Школы искусств, настоящие, имелись в трети городов Тугдоланта. О том, чему учили в нашей, знали немногие. Архивы ее были уничтожены в первый день войны, сама школа взорвана за несколько часов до взятия Мардола, Сартар успел. По его же рекомендации сведения о себе я выдавала максимально приближенные к действительности, особенно, факты, легко проверяемые. До сегодняшнего дня никаких проблем не возникало. Теперь же…
— Какую из них посещал Льянс?
— В Мардоле было одиннадцать школ. Я понятия не имею, какие из них посещали незнакомые мне люди. Более того, я не знаю большинство тех, кто учился на других отделениях моих школ, отделения мало пересекались между собой.
Видимо, в информации о Райнаре этих сведений не было, на нашу общую с ним удачу, и вопрос был из числа обычных ловушек, больше он не возникал.
— Кто сообщил о сбое в системе питающего узла?
— Никто. Не сочли нужным.
Допрос продолжался больше трех часов. Три часа выяснения, проверки и перепроверки событий, уложившихся в сорокаминутный отрезок. И наградой за них завершающий аккорд, с пальцами на горле и шипением в лицо:
— Почему скрыла, что огонь Ют-Раша опасен не только для оружия?
— Я не скрывала… не знала…
Еще минуту длился поединок взглядов, моего, мутнеющего от нехватки воздуха, и его, цепкого, изучающего.
— Твое счастье, если не врешь, хлитова девка, — из генеральского кармана появился платочек с монограммой, а в генеральском тоне брезгливая скука, верные признаки завершения разбирательства. — Приведите себя в порядок и можете отправляться отдыхать, майор Эргон, Вас сопроводят. Дом не покидать без моего личного разрешения. Браслеты останутся до полного разъяснения сложившейся ситуации, подозрения в содействии побегу с Вас не сняты. Ваш «барьер» Вас пропустит или выделить другое помещение для проживания?
— Пропустит… должен…
— Каждые четверть часа подходить к окну, охрана укажет к какому, и не отходить, пока не убедитесь, что они Вас видели.
— И ночью?
— Каждые четверть часа. Вам что-то неясно?
— Удаленного наблюдения… недостаточно?
— Удаленное наблюдение выведено из строя, Ют-Раш постарался.
Похоже, это обстоятельство крайне печалило верховного командующего, вышитый иси Сурдив платочек был небрежно скомкан и отброшен на стол, а сам генерал стремительно покинул красный отсек, на ходу отдавая приказ о моем сопровождении. Еще один кандидат в сопровождающие назначил себя сам.
— Иси Эргон, как Вы себя чувствуете? Вам плохо? Непозволительно так обращаться с женщиной. Непозволительно! Позвольте предложить Вам руку и помощь. Обопритесь на меня, я Вас провожу и поддержу.
Чувствовала я себя паршиво, генерал и антикрионил для хорошего самочувствия малопригодны, но капрал в комплект лекарств никак не вписывался. А вот новость, сообщенная Сурдивом, сил придала, в сопровождении осоровцев до дома я дотопала весьма бодро, даже поумерить эту бодрость пришлось и понурости добавить, еще раз выслушивая наставления, теперь от «нюхачей», о демонстрации своей особы в окно. Наставления закончились, «барьер» чуть вязко пропустил, дверь я не захлопнула, а аккуратно прикрыла и только тогда прошептала:
— Леф, спасибо, родной мой.
Это можно было сказать про себя, беззвучно, но мне хотелось именно вслух, будто так он мог услышать. Нет, не мог, конечно, но…
Со второго этажа галопом прискакала Ылха, остановилась на середине пролета, горестно сообщила:
— Рын забыл, — ускакала обратно.
Я стянула полушубок, еще полминутки постояла с закрытыми глазами, так ничто не мешало видеть Лефлана, прикрыла браслеты рукавами и пошла выяснять, что забыл Райн и что нам с ним делать дальше.
Мой облик брезгливость Райнара перетерпеть сумела и здравомыслия не убирать иллюзию у Льянса хватило. Или не хватило сил убрать, ставила я укрепленную, обычную проявители на входе сбросили бы. Они и эту бы сбросили, если бы не бардак, созданный сбоем подпитки и стараниями дежурного мага по его устранению. И не десяток спящих искр в креплениях артефактов. Однажды получив доказательство уязвимости ресторана, прикрыть все возможные лазейки и перекрыть все варианты попасть в него спецы второго отдела постарались на совесть. Моей совести не нравилась неуязвимость всего киллитенского, а тюрем — особенно. Страховочные закладки я оставляла везде, где получалось, вдруг пригодятся кому-то, а то и самой. Мало ли… Надо будет как-то проверить, пригодились ли сегодня и восстановить сработавшие. Потом. Если выберемся из сейчас.
Ылха мои распоряжения выполнила и перевыполнила. В придачу к одеялам и воде приволокла подушку и здоровый кусок жареного мяса. Все верно, голодных надо кормить. Для орка это было бы самое то. Человеку после недели без воды и еды от такого рациона в такой порции ничего приятного не светило. Благо, Райнару это объяснять не надо, к мясу он не притронулся. Странно, что убрать не заставил, чтобы запахом не дразнило. Не захотел зеленокожую обижать? Вполне в его характере. На мой взгляд — перебор, мог бы просто объяснить.
— Ылха, унеси. Ему нельзя. Чай сделай, некрепкий, сахара полпакетика добавь.
Зеленокожая по вопросу питания имела свою точку зрения, взялась было ей поделиться, но соотнесла мой взгляд с тоном, передумала, забрала тарелку, сообщила:
— Я съем, — и уточнила: — Там не очаг?
— Нет, — в энный раз заверила я. — Стоп. А это ты где готовила?
Ылха предпочла в подробности не вдаваться, показала пальцем куда-то в пол и удрала. Райнар в наши переговоры не вмешивался, сидел, уперевшись локтями в колени и пристроив подбородок на сцепленные руки. Поддерживающую инъекцию, судя по всему, ему сделали незадолго до побега, иначе спал бы. При всей его стойкости не смог бы не заснуть. С одной стороны, неплохо, даже было бы хорошо, если бы пришлось срочно уходить. С другой, сон в те часы, что меня не было, принес бы больше пользы, нежели это искусственное бодрствование.