У судьбы другое имя
Шрифт:
А теперь даже самой немного жаль было столь галантного и перспективного бросать. Да и квартира, которую продемонстрировал молодой человек, Зое понравилась. Домишко, правда, плохонький, старый, перекрытия деревянные, и мусоропровода нет. Зато действительно почти центр, от метро «Бауманская» два шага. И публика кругом приличная, не чета пролетариям с окраины, где сама жила: интеллигентного вида старушки, чистенькие дети со скрипками, мамаши при крутых, явно импортных колясках. «Да еще и перспектива есть, – просвещал ее Илья. – Через несколько лет пятиэтажки сносить начнут.
– А стоит квартира сколько? – поневоле заинтересовалась Зоя.
– Если прямо сейчас брать, совсем мелочь. За двадцать пять штук гринов отдадут, – гордо ответил Илюша.
– Ничего себе мелочь! – вздохнула девушка.
– Через пять лет ты за такие деньги только машину купить сможешь. Да и то плохонькую, типа «Шкоды», – заверил молодой человек. – А квартиры, да еще в центре, в цене раз в десять взлетят.
– Что говорить, – пожала плечами она, – для меня и двадцать пять тысяч, и двести пятьдесят – деньги нереальные… – И поспешно добавила: – Но, если у тебя есть, бери, конечно. Квартира хорошая. Душевная, я бы сказала…
– А сама хочешь в ней жить? – улыбнулся Илья.
– Хочу, – вырвалось у Зои.
Однако увидела блеск в его глазах и жестко добавила:
– Только не с тобой.
И молодой человек немедленно пошел на попятный:
– Я понял, Зоя, понял. Ты влюблена, и общего у нас с тобой отныне только бизнес. Что ж, наверное, я сам виноват…
– Все, Илюша, проехали, – поморщилась она. – Квартиру показал – теперь отвези меня в офис. Работы полно.
Однако пообедать вместе согласилась. Во-первых, проголодалась сильно. Да и не зря обеды теперь называют бизнес-ланчами – не ради удовольствия с кем-то вкушаешь, а чтобы вместе дела обсудить. К тому же прав Илья: разрыв в личных отношениях на общее дело влиять не должен.
Вернувшись в офис, Зоя нашла под дверью огромную корзину роз. И маленькую открытку с единственным словом: «Люблю!» Подпись была – «В».
И вновь улыбнулась она себе. Своему счастью. Непредсказуемости собственной биографии.
Ну и фортели выкидывает жизнь! Еще год назад вообще никем была, за счастье редкие свидания с Илюшкой почитала, а теперь – Большой театр, корзина цветов, да не просто от поклонника – от любимого человека. И вечно снисходительный Илья засуетился. Можно об заклад биться: попробует ее вернуть. Тоже, вероятно, вскоре с билетами в Большой театр явится. Что ж, его право. Пусть суетится.
Только шансов против Василия у него никаких.
К Зое в офис часто заходили рекламные агенты. Чего только не предлагали – от «Гербалайфа» до якобы итальянских сапожек, по всем признакам сделанных на фабрике «Скороход». Девушка торгашей всегда терпеливо выслушивала. Во-первых, иногда действительно полезные вещицы попадались – например, дешевые скрепки или, вечный дефицит, бумага для факса. Да и жаль гнать человека прямо с порога – что поделаешь, время сейчас тяжелое, каждый пытается заработать как умеет.
И ту женщину, что явилась хмурым днем,
Зоя, сразу предваряя вступительные речи, улыбнулась гостье:
– Мне только канцтовары нужны. У вас есть?
Та не ответила. Стояла на пороге, вперив в нее внимательный взгляд. Странная. Обычно рекламные агенты потенциальному клиенту слова не дают вымолвить, сразу свой товар расхваливать начинают. Зоя слегка напряглась – вдруг тетка из налоговой? И осторожно произнесла:
– Что вам угодно?
– Хочу в глаза тебе посмотреть, – усмехнулась в ответ женщина.
И в комнату прошла, по-хозяйски уселась в кресло.
– Я разве приглашала вас зайти? – сердито спросила Зоя.
А посетительница, продолжая сверлить девушку взглядом, злобно произнесла:
– Молодая, хитрая, расчетливая тварь…
– Что? – ахнула хозяйка офиса.
И только сейчас поняла, что тетка – вовсе не случайная, вдруг забредшая в их здание психичка. Глаза у нее горят избирательным злом. И направлено оно именно на нее, на Зою. А лет женщине где-то слегка за сорок. Похоже… Да, похоже, что Васина супружница ее выследила.
И гостья подтвердила:
– Что, догадалась? Ручонки-то, вижу, от страха вспотели…
Зоя машинально вытерла ладони о полу юбки и постаралась успокоиться:
– И зачем вы сюда явились?
– Хочу, чтоб ты знала: Василия я тебе не отдам, – твердо ответила баба. – Скорей, убью его, но из семьи не выпущу.
Фу. Просто дешевая мелодрама.
И девушка твердо ответила:
– Буду иметь в виду. А теперь – попрошу на выход.
Однако бабища и не думала подниматься из удобного кресла. Подперла рукой щеку и завела:
– И не совестно тебе, не стыдно – чужое счастье рушить? У нас ведь с Васей двое сыновей. Игорьку – восемь, Кирюше – пять, самый возраст, когда папа нужен. И отца они боготворят. Вечером по минутам считают, пока тот придет. Не отходят от него. «Папа, возьми нас в гараж! Папа, пойдем в футбол играть!» Хочешь отца их лишить?
– Василий никогда не бросит детей, – спокойно ответила Зоя.
Но в душе у нее просто все закипело. У Васьки язык, что ли, совсем без костей? Допустим, объявил жене, что уходит, но зачем докладывать, к кому конкретно? И вообще: должен сам со своей фурией разбираться. Ее не втягивать.
А женщина загадочно улыбнулась.
– Надеешься, с моим мужем счастлива будешь? Ошибаешься, милая. На чужих костях хороший дом не построишь… Да и не дам я тебе. За Ваську своего глаза выцарапаю.
– Попробуй.
Зоя тоже перешла на «ты». Внутренне подобралась. Презрительно посмотрела на женщину. Пусть только осмелится на нее броситься – пожалеет!
Но в драку та не полезла. Смерила девушку ответным взглядом и печально добавила:
– Думаешь, ты у него первая? Ошибаешься, милая, ох, ошибаешься! Да Василий мой – ходок еще тот! А жениться тебе обещал, чтоб дала ему побыстрей.