У судьбы на мушке

Самаров Сергей Васильевич

– Понял, товарищ генерал, – ответил Бармалеев, привычно вытягиваясь по стойке «смирно».

– А курировать твои действия будет полковник Скорокосов из Главного управления Генерального штаба. Валерий Николаевич его звать-величать. Знаешь такого?

– Никак нет, товарищ генерал. Только слышал о нем. Но лично контактировать не доводилось.

– Иди сейчас к нему. Как выйдешь от меня, по правой стене пятая по счету дверь… Найдешь или проводить?

– Найду, товарищ генерал. Я следопыт опытный. И считать до пяти умею.

За окном

уже стояла ночь. Темнота подступила стремительно. И даже самолеты и вертолеты угадывались только по контуру. А палаточный городок светился только фонарями, установленными на бетонных столбах, и белым цветом брезентовых палаток. Молодая луна тонкой полоской-ободком только-только выкатилась на востоке, по сути дела никого и ничего не освещая, кроме звезд. Но звезды, как всегда бывает на юге, светили ярко и казались очень низкими и близкими.

– Разрешите идти, товарищ генерал.

– Иди… Да, еще вот что… На территории противника наводит свой порядок батальон «морской пехоты». Майор Кологривский им командует. Вы с майором друг друга не перестреляйте…

Бармалеев вышел за дверь и двинулся по коридору, считая двери по правой стороне. Пятую дверь он нашел без труда, постучал в нее и, услышав приглашение, смело шагнул за порог.

Полковник Скорокосов сидел за своим рабочим столом, а на столе перед ним была развернута карта близлежащих участков фронта. За спиной Скорокосова почтительно стояли два полковника, показывали что-то на той карте, один красно-синим карандашом, остро заточенным с двух сторон, второй короткой и тонкой бамбуковой указкой, загнутой с края. Одновременно что-то объясняли. При появлении Бармалеева оба полковника замолчали, словно желали сохранить нечто в тайне.

– А… Вот, кажется, и главное лицо нашего сегодняшнего действа прибыло… – сказал полковник Скорокосов.

– Разрешите представиться, товарищ полковник. Подполковник Бармалеев, командир батальона спецназа военной разведки… – по форме обратился подполковник к полковнику.

– Мы немного знакомы, – напомнил Скорокосов. – Вы же, кажется, когда возглавляли действия «синих» на учениях против спецназа ФСБ, только-только получили под свое начало батальон.

– Так точно, товарищ полковник. Хочу напомнить, что результаты учения были заранее спланированы в угоду третьим лицам.

– Вы не согласны с результатом. – Скорокосов нахмурился. – Не любите проигрывать…

Он повернулся к двум полковникам, поочередно посмотрев на одного и другого.

– «Красные» в тот раз победили… – сообщил он.

– У них спецназ состоит из одних офицеров, а у меня только половина состава была из «контрактников», а вторую половину составляли призывники, ничего, по сути дела, еще не умеющие. Кроме того, спецназ ФСБ оснастили приборами по последнему слову техники. А нас нет.

– Например… – поинтересовался полковник Скорокосов.

– Им выделили газовые анализаторы воздуха, а нам выдали только половину запрошенной партии памперсов для сидения в засаде. Этот запас быстро кончился, и анализаторы воздуха показывали спецназу ФСБ местоположение наших засад по запаху мочи… Этого при подобном раскладе было не избежать.

– А куда вы прятали использованные памперсы?

– Как и полагается, закапывали глубоко в землю, товарищ полковник, – на глубину не менее метра.

– Я, честное слово офицера, был не в курсе этих тонкостей, хотя входил в комиссию по утверждению результата. И результат меня тогда, скажу честно, расстроил… Но это дело прошлое. Пора уже забыть былые обиды. Сейчас одно общее дело делаем.

– Я уже забыл, товарищ полковник. Я вообще человек не обидчивый.

– По внешнему виду не скажешь… – выразил свое мнение один из полковников, тот, что держал в руке бамбуковую указку.

– Никогда не судите по первому взгляду, товарищ полковник… – ответил Бармалеев.

– Нам только споров здесь и не хватало, – проворчал Скорокосов. – Вернемся к сегодняшнему дню, вернее, к сегодняшней ночи.

– Я готов к выполнению любого задания, как и весь мой батальон… Результат был бы не такой, как недавно, когда пришел приказ отступать уже после почти полной победы.

– К сожалению, разведка слишком поздно донесла, что на ближнюю позицию выдвинулись «Грады» противника и батарея гаубиц. Наши наступающие войска, и в первую очередь ваш, товарищ подполковник, батальон были бы просто перемолоты массированным артиллерийским налетом, – сказал один из полковников, что стоял за спиной Скорокосова. – Плюс к этому – три минометные батареи были готовы к действию. Позиция у минометчиков тоже заранее пристреляна. И отступали «игиловцы» целенаправленно, заманивали противника на пристреленные позиции.

– Этого обстоятельства я не знал, – вынужденно признался Бармалеев.

– И потому мы вспомнили о вашем батальоне… – продолжил второй полковник. – Вы же прошли специальную тренировку по уничтожению «Градов». Смотрите в карту.

Бармалеев подошел вплотную к столу.

– Вот это наши позиции. – Указка обрисовала круг. – Синим карандашом обозначен «коридор» в минном поле.

– Пользуясь темнотой, вы проходите большую часть коридора ускоренным маршем, – подсказал полковник с красно-синим карандашом в руке.

– От окопов до начала минного поля около пятидесяти метров, – продолжил его коллега с указкой. – По краю минного поля вы пускаете свой взвод саперов, которые обучены искать мины. А тем временем весь батальон скрытно ползком преодолевает два с половиной километра между окопами и минным полем и выходит вот сюда… – Указка ткнула в карту. – Здесь соединяются позиции двух подразделений ИГИЛ – собственно ИГИЛ и «Фронта ан-Нусра», которая с ИГИЛ не слишком ладит – власть никак не могут поделить… И потому между подразделениями существует не занятый никем участок протяженностью в сорок – пятьдесят метров. Это как раз то место, где батальон может пройти в глубину территории противника.