У темного-темного леса

Снежная Дарья

– Физические нагрузки полезны для здоровья! – наставительно ответствовала Шела.

– Да меня наставник Одран и так каждый день с утра до ночи гоняет.

– Значит, мало гоняет! – фыркнула лекарка, вплетая в косу возвращенную из речных глубин ленту. – Ты в курсе, что до предела вымотанные люди спят без сновидений? А если тебе снятся кошмары…

Вот упертая! Дались ей мои кошмары! Да они вообще с усталостью или ее отсутствием никак не связаны.

– Мне снится огонь, – буркнул я, отворачиваясь. – Довольна?

Не то, чтобы я наивно

полагал, что в ответ на это целительница кивнет и успокоится, но все равно досадливо поморщился, когда она азартно вцепилась в подачку. Ну кто меня за язык тянул?

– Просто огонь? Или пожар? Или ритуальный костер? Или сожжение?

– Все.

– И ты… горишь?

– И я.

– И?..

– Во время последнего штурма, в котором я участвовал, мы брали замок некромантов-демонологов. Замок был сожжен дотла со всеми его обитателями. Живыми и мертвыми. Все. Не о чем здесь больше разговаривать.

Я твердо посмотрел ей в глаза, давая понять, что тему продолжать не намерен. Шела смотрела на меня, прикусив губу, но вины в ее взгляде не было – только глубокая задумчивость. А я порадовался, что вовремя прикусил язык и не уточнил – как горел замок я не видел. Я даже не видел, как закончился штурм… потому что умер чуть раньше.

Краем глаза я заметил какое-то движение вдоль бортика, покосился туда и вздрогнул. Мутноватая речная вода, как по волшебству, вдруг сменилась кристально прозрачной – можно было разглядеть каждую ракушку, каждую песчинку на дне… каждый выбеленный временем и песком человеческий череп, каждый скелет, застывший в отчаянной, тянущей руки к водной поверхности позе.

Шела проследила за моим взглядом и совершенно спокойно отметила:

– Добрались, наконец.

Все хорошее настроение скатилось с меня прохладной речной водой. Я против воли напрягся, чувствуя, как под кожей начинает разгораться все еще чужая и непривычная магия. Зловещая атмосфера места пробирала до костей – казалось даже, что и лес по берегам стал темнее, и тишина – мертвее, и солнце – тусклее.

Два белоснежных, невероятной красоты жеребца на берегу, мирно щиплющие травку, вскинули головы при нашем появлении и проводили лодку немигающим взглядом – белая радужка, узкая вертикальная полоска зрачка.

Мне категорически не нравилось, куда я приплыл. Более того – мне категорически не нравилось, куда я привез Шелу.

– Кайден?

Прохладные пальцы сжали запястье. Я вздрогнул и перевел взгляд на наклонившуюся ко мне целительницу.

– Все хорошо, – проникновенно произнесла она, с ласковыми убедительными нотками в голосе, будто разговаривала с маленьким ребенком. – Договор все еще в силе, здесь не опасно.

– Они, поди, тоже так считали. – Я кивнул за борт, где черепа и кости теперь выстраивались в причудливые скульптуры, имеющие мало общего с очертаниями человеческого тела.

– Для учеников школы – не опасно, – разумно поправилась лекарка. – Никто в Брейдене не способен переступить через условия Договора. Если он еще в силе, значит, он в

силе. Фо-а – не самые приятные создания, я согласна, но школяров они не трогают.

Очередная стремительная тень промчалась под водой. На этот раз я успел разглядеть длинный шипастый хвост и серебристую гриву. В груди и под кожей заворочалось дремлющее пламя, пощипывая язычками ладони и кончики пальцев. Община фо-а насквозь провоняла угрозой всем чужакам, и эта угроза выводила меня из себя.

На очередном гребке весла вдруг увязли в воде, будто та враз загустела, и лодка, дернувшись, застыла на месте. Я обернулся и увидел, как прозрачная гладь за спиной вскипела белой пеной и из нее, медленно и величаво показалась сначала голова с узким безносым лицом и глазами, как у лошадей на берегу, затем такие же узкие и костлявые плечи, на которых волнами лежала роскошная серебристая грива, тощий торс, плавно переходящий в чешуйчатый шипастый хвост. Я где-то слышал, что фо-а могут превращаться в прекраснейших девушек и юношей, чтобы заманивать жертв в свои водоемы, но для нас он не расстарался. То ли потому, что заманивать не собирался, то ли потому, что уже…

– Поворачивайте, – бесстрастно объявил фейри, уставившись на нас немигающим взглядом.

– Но сегодня день обмена! – Шела поднялась на ноги, не обращая внимания на неустойчивую опору. – Мы привезли…

– Обмена не будет. Поворачивайте.

– Это какое-то недоразумение, – лекарка нахмурилась. Вот дурная девица, сдались ей эти товары. – Договор…

– Договор не позволяет мне прямо сейчас пустить ко дну вашу лодку вместе с вами и украсить эти берега двумя новыми черепами, – скрипучий нечеловеческий голос фо-а ввинчивался в мозг. Я стиснул зубы и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Уймись, она знает, что делает. – Но он не обязывает меня вести дела с его нарушителями. Поворачивайте, а не то…

Если бы он просто в третий раз повторил приказ, я бы плюнул на все, шикнул на лекарку, развернул лодку и убрался бы подобру-поздорову из этого места, подавляющего в душе все человеческое. Но фейри вздумал угрожать.

Я вскочил на ноги, рывком разворачиваясь, но лодка даже не шелохнулась. Фо-а оборвал фразу на полуслове и перевел взгляд с Шелы на меня. На миг в нем мелькнула доля заинтересованности, но быстро исчезла под ледяной коркой равнодушия.

– Ты же не собираешься нарушить Договор повторно, – уголок тонких бледных губ дернулся в усмешке, – человек.

От нестерпимого желания испарить эту надменную гадину я почти взорвался. Взгляд заволокло кровавой дымкой, в висках пульсировало: «Угроза. Убить». Я стиснул кулаки, чувствуя, как их охватывает жаркое пламя, и вдруг мне в спину прилетел удар.

Вернее, в первое мгновение мне показалось, что меня ударили по голове. От обрушившегося на меня спокойствия даже в глазах потемнело, ноги подкосились, я покачнулся и был подхвачен твердой целительской рукой.

– Мы уедем. – Голос Шелы звучал как в тумане. – Отпусти лодку.