У Великой реки. Битва
Шрифт:
Ход повёл нас дальше, изгибаясь каждые двадцать метров под прямым углом. Зачем — не знаю. Так надо, наверное. Двигались мы очень медленно, короткими, осторожными шажками. В показавшиеся подозрительными кирпичи я тыкал то стволами ружья, то своей раздвижной дубинкой, но пока с неприятными сюрпризами мы не сталкивались. А ведь помимо ловушек магических есть ещё самые обычные, механические, а то и просто мины.
И запах зверинца, который мне нравился тем меньше, чем сильнее он становился. Хороший такой запах, какой обычно идёт от хищников. Или от очень больших, или если их очень много. Ну и куда нас
— Стой… там кто-то есть, — прошептала сзади Лари.
Я послушно замер. Я чувствую взгляды и магию, а тифлинги чуют жизнь. Сказала, что кто-то впереди, значит, так оно и есть. И там не нежить: у нежити жизни не бывает. Да и запах сомнений не вызывает — точно есть.
Вид у Лари здорово настороженный, черты лица опять заострились и глаза вроде засветились ярче. Нюхает воздух, даже клыки оскалила. Карабин, как и у меня, за плечом висит, в руках «таран» помповый.
— Что там? — шепнул я.
— Не знаю… — ответила она сквозь зубы. — Что-то большое. И, кажется, голодное.
Я было собрался задуматься, но сразу же отмёл сомнения. Выбора у нас нет в любом случае, равно как и обратной дороги. Что бы я ни планировал, но всё пошло не так с момента, как нас обложили в убежище, и события развиваются по своей собственной логике, ничего общего с моими планами не имеющей. А это значит, что нам надо идти вперёд. Что бы там нас ни ждало. А насчёт «большое»…
— Орри! Штуцером вооружайся, — прошептал я, не оборачиваясь.
Чтобы понять, что гномы стоят совсем близко, глаза на затылке были не нужны — гномы по сопению определялись. Орри пробормотал что-то невнятно, послышалась возня, а затем негромкий лязг металла — гном зарядил штуцер парой жутких патронов. Расстояния в тоннеле невелики, и он не промахнётся. Лишь бы нам всем не оглохнуть, если эта его карманная гаубица пальнёт.
Ну, вперёд! Я всех веду, я первый и иду. Можно, конечно, проверять каждый шаг магией, Машу просить, да вот беда — сколько нам таких шагов сделать надо? И не придётся ли нам драться в конце пути, когда все шаги будут сделаны? Шаги ведь эти нас точно не к банкетному столу ведут. И останутся ли тогда у нашей колдуньи силы? А это значит, что её силы мы будем экономить, а для этого я пойду в головном дозоре.
Опять поворот тоннеля, в такой темноте даже с помощью зеркала выглядывать бесполезно. Каждый раз приходится высовываться с ружьём самому, светить подствольным фонарём, ожидая, что какая-нибудь гадость откусит голову. А я от такой мысли, можно сказать, лёгкий дискомфорт испытываю, до самого нутра. Но и за этим поворотом ничего. И обычных ловушек пока не встретили. А вот запах всё сильнее и сильнее, а заодно и какой-то странный звук появился. Такой, словно кто-то задумчиво пинает неплотно прикрытые решётчатые ворота, а створки гудят от вибрации и лязгают друг о друга, по-другому и не объяснишь. Регулярно так пинает, неторопливо и методично, будто от скуки. Кто бы это там скучал?
Почему-то вспомнилась совсем недавно прочитанная книга «Описания разнообразных подземелий, имевших бытность свою в фамильных замках достопочтенных родов дворянства, что проживают в Северо-Западном уделе», в переводе. Что мне из этой книги запомнилось — так то, что ни от одного из подземелий ничего хорошего ждать не следовало. Кто там просто тюрьмы устраивал, кто зверинцы с диковинными хищниками держал, а один владетель все выходы замуровал и специально нежить разводил, а затем туда своих врагов через колодец спускал. Автору книги он больше всех понравился своей изобретательностью. А чем тут развлекаются местные хозяева? Воняет, демоны тёмные… И стук этот…
Чем ближе к источнику звука подходил, тем медленней и тише становились мои шаги. И это несмотря на то, что фонарь светил как прожектор на маяке и увидеть меня можно было чуть не с другого края вселенной. Но тут одна тонкость есть: у подземных тварей или вообще зрения нет, они на тепло, звук и ауру наводятся, или, наоборот, зрение острое невероятно. Для первых свет фонаря ничего не значит — от этого света тепла нет, от меня самого куда больше. Да и ауру не отключишь. А вот для вторых яркий свет большой помехой может быть: они к темноте привычные. Так что от фонаря проблем не будет, а вот от отсутствия оного — будут наверняка.
А затем впереди обнаружился выход из галереи. Не на воздух выход в смысле, а просто в какое-то большое и широкое помещение. Из которого, судя по всему, и несло хищником и откуда доносился стук. Луч же моего фонаря освещал участок кирпичного пола и быстро гас: в воздухе плотным облаком висел какой-то туман премерзкого вида.
— Оно рядом, — тихо сказала Лари.
— Да уж наверняка, — согласился я. — Воняет так, что сомневаться грех.
Ещё пара осторожных шагов, ещё и ещё. Вот и выход из тоннеля, за ним туманная тьма. Хотя… не совсем тьма, откуда-то свет падает. Немного, но есть. Значит, тварь здесь может быть не слепая, но привыкшая к темноте. И фонарик ей наверняка не понравится, если в глаза, скажем…
А затем в темноте что-то рыкнуло, негромко, но так внушительно, что я чуть не подпрыгнул с перепугу. Солидный такой рык, да и злобный к тому же. Ладно, всё равно нам вперёд, боковые ходы нам в галерее пока не попадались, чтобы направление выбирать. Лишь пригнулся, почти присел, чтобы Лари могла через моё плечо тоже стрелять. Ох, не оглохнуть бы. Ещё чуть-чуть… Нам бы из самого тоннеля выйти, а то мы так стрелять друг другу мешаем. Нам хоть бы в колонну по два разойтись… или шире.
Ещё немножко вперёд, ещё, в туман, во тьму, пожирающую свет моего фонаря. Да и не только моего: у остальных-то фонари тоже светятся, а всё как в вате вязнет. Кто рычит? Покажись.
Конец тоннеля, стены зала резко пошли в стороны. Потолок низкий, лежит на массивных колоннах, но сам зал большой и, кажется, круглый. Откуда-то сверху через редкие отверстия пробивается дневной свет. Мы резко раздались в стороны, инстинктивно выстраивая полукруг, в центре которого оказалась Маша. Все понимают, что на неё у нас главная надежда, если пули, скажем, не помогут. Я обвёл всех глазами. Лари спокойна, но лицо опять поплыло, став неуловимо нечеловеческим, а глаза светятся изумрудным светом. Балин нервничает, всё время перехватывает «льюис», стараясь взять его половчее. Орри набычился и сопит громко, прижав приклад своего «громобоя» к плечу. Маша вообще глаза закрыла, обратившись к внутреннему зрению. Интересно, видит что-нибудь? А себя мне не видно: зеркал тут не предусмотрено, знаете ли.