У волшебства запах корицы
Шрифт:
Я уже хотела закругляться, когда в кофейню вошел Эрин. Эльф был внешне невозмутим, лишь его глаза метали молнии. Когда он подошел поприветствовать нас, в нос мне ударил запах того самого одеколона, что использовал для газовой атаки приказчик дамского магазина. Судя по тому, как аккуратно сидела на остроухом рубашка и сюртук, как тщательно был завязан шейный платок, создавалось впечатление, что он только что привел свою одежду в надлежащий вид. А кто вызвал беспорядок, судя по запаху, можно было особо не гадать.
— Господин Эриниэль, как вы вовремя! — решила начать диалог первой, чтобы иметь хоть какое-то преимущество в словесных баталиях.
— Признаться, я обошел половину квартала, прежде чем вас нашел, дорогая княгиня. — Его голос по теплоте мог соперничать со сжиженным азотом.
— Позвольте представить вам графиню, мою подругу, Айвику Иолин.
Эльф галантно поклонился и поцеловал даме руку. Айви при этом вздрогнула. Судя по всему, она провела аналогию между эльфом и ее мужем и поразилась сходству. Да, и я бы сейчас леголасообразного посчитала ходячим рефрижератором: бесчувственным и холодным.
— Прости, но я слишком увлеклась беседой, мне пора. — Графиня заторопилась уйти.
Я провожала ее тоскливым взглядом. Сейчас меня ждет буря. Своим «радаром приключений», иначе именуемым пятой точкой, это чую.
— Зачем вы это сделали? — начал без обиняков эльф.
— Что именно? — Косить под дурочку было тяжело, но я старалась.
— Рассказали о моём увлечении первому встречному приказчику!
— Я? Небо милосердное (чуть было не ляпнула «побойтесь Бога», но вовремя вспомнила, что с местным пантеоном незнакома), ничего подобного произнесено не было. Лишь поправила молодого человека, когда он в очередной раз назвал нас супругами, и сказала, что мой муж полностью вам доверяет. Только и всего…
— Тогда с чего вдруг этот… — судя по всему, Эрин все же проглотил слово, так и норовившее слететь с его языка, — так решительно меня атаковал?
— А я откуда знаю, может, он разглядел в вас родственную душу?
Ноздри Эрина раздулись, он покраснел, а его ладонь, лежащая на столе, сжалась так, что костяшки пальцев побелели. «Довела, — подумалось вдруг. — Если сейчас взорвется, то все, мне каюк». Но на несчастье эльфа (потому как он меня не прибил, а следовательно, я и дальше буду доставлять ему неприятности), его профессиональная выдержка взяла верх над эмоциями. Леголасообразный выдохнул, и его черты лица смягчились, будто кто рукой по ним провел, расправляя складку между бровями, прищур глаз, плотно сжатые губы.
— Впредь будьте осмотрительнее в высказываниях, Кассандриола, прошу вас. Возможно, сегодня вы парой неосторожных фраз разбили сердце этому юноше… — Печаль в голосе эльфа была настолько искренней, что мне захотелось зааплодировать его актерскому таланту.
«Ну раз вы, дорогой мой Эрин, пожертвовали ферзем в этой партии двух лицедеев, я, так и быть, уступлю пешку и продолжу эту словесную дуэль», — решила для себя. Я влезала в осточертевшую мне роль недалекой барышни с такой же охотой, как в мокрую, пропахшую потом футболку:
— Почему же?
— Потому что я не смогу ответить ему взаимностью, мое сердце с недавних пор занято. И, увы, эта любовь, судя по всему, безответна… — Эльф многозначительно замолчал.
«Ах ты, шельма ушастая! Занято, как же. Только не сердце, а мозги — заданием: прошпионить за женой нанимателя», — в сердцах прокомментировал я. Но его реплика требовала моего ответа в стиле «девочки-барби», и я не подкачала:
— Я уверена, ваш новый возлюбленный обязательно оценит вас по достоинству и ответит взаимностью.
— Княгиня, в этот раз я изменил своим вкусам, и в сердце мне запала дама…
Так, еще немного, и этот эльф оторвется на мне по полной, разыгрывая сцену «несчастный, влюбленный в жену друга». Надо срочно это прекращать. Ну, я и прекратила, переключив внимание самым банальным образом: расплескала чашку шоколада, к этому времени уже остывшего, на платье. Последнего, правда, было жутко жаль. Мне понравилась эта амазонка из голубого бархата, дополненная вуалеткой. Зато Эрин тут же переключился.
— Ах, какая жалость. Теперь придется лететь обратно, в замок. — Мой голос был полон искренней печали.
Полет в предзакатном небе был удивителен, портил его только эльф, сидящий сзади.
На этот раз виверна попалась покладистая, а услужливый погонщик без помощи ушастого втянул меня в седло. Когда же мы приземлились во дворе замка, небо уже было бархатно-черным. Нария стояла у крыльца, а рядом с ней был парнишка, держащий стремянку. Судя по всему, камеристке не понравилась утренняя сцена, и она решила воспрепятствовать ее повторению. Что же, за это я старой ворчунье была благодарна. Как только спустилась (самостоятельно), Нария подошла ко мне со словами:
— Госпожа, ужин и ваша спальня уже готовы. — А затем служанка прибавила: — Прибыли посылки из дамского магазина.
Поблагодарила женщину и сообщила, что ужинать по причине большой усталости я желала бы в спальне.
Повернувшись к Эрину, и ему выразила признательность за чудесно проведенный день. При этих словах эльф непроизвольно потер бок, чем вызвал помимо воли у меня улыбку.
— Спокойной ночи, — пожелала я ему, поднимаясь по ступеням.
Ех, знала бы я заранее, что за ночка будет, зареклась бы такое говорить.
Я уже готовилась ко сну, для себя решив, что покупки буду разбирать завтра, но, признаюсь честно, не утерпела. Отодвинула крышку одной из коробок. Моя маленькая слабость — изящное нижнее белье. Сорочка, что лежала в коробке, была чудесной. Тончайший батист и ажурное кружево. Я подняла невесомую ткань. Ночная рубашка была в пол, с длинным рукавом и целомудренным вырезом. Вроде бы призванная скрыть все, она, тем не менее, могла распалить мужское воображение посильнее пресловутого бикини, ибо ткань была полупрозрачной. Не удержалась и решила надеть обновку. Батист приятно холодил кожу.