У волшебства запах корицы

Мамаева Надежда Николаевна

— А не боишься, что тебя сожжет первородный огонь, если ты солгала. Клятвы на крови, они такие…

Я осознала, что ляпнула что-то не то, но отступать было некуда.

— Не боюсь, — смело посмотрела ему прямо в глаза, словно приняла разящий удар обвинения на щит своей правоты.

— Тогда повторяй за мной: я, Кассандриола Дирриетгинг, клянусь перед предвечным небом, земною твердью, благословенной водою и первородным огнем, что и мыслями, и поступками была верна своему мужу. А если

это не так, пусть заберёт меня первозданное пламя…

Я насторожилась: если все именно так, как сказал Арий, то быть мне сожженной этим самым огнем. И дело не в измене, а в том, что я не Кесси. Начала искать выход и, кажется, нашла:

— Я, та, которую ты зовешь Кассандриола Дирриетгинг, — протараторила с такой быстротой, что обзавидовалась бы даже Тина Канделаки, а потом, чуть сбавив темп, продолжила: — клянусь перед предвечным небом, земною твердью, благословенной водою и первородным огнем, что и мыслями и поступками была верна своему мужу, и если это не так, пусть заберёт меня первозданное пламя.

Арий, тут же чиркнувший по моей коже удлинившимся когтем, так что на линии пореза выступила кровь, замер в ожидании. Красные капли увеличивались, собираясь вместе, и, наконец, проложив влажную дорожку, упали на камни под ногами. Ничего не происходило, лишь порез затягивался на глазах, невероятно быстро. Прошло не меньше минуты в абсолютном молчании. Видно, дракон до последнего не верил, что я ему не лгала. А потом, отпустив мою руку и сделав шаг назад, припечатал:

— Хорошо, приношу свои извинения, я был не прав, не веря тебе в данном случае, но что касается всего остального…

Я мысленно простонала: «О Боже! Ну когда же у него закончатся все его „случаи“ и подозрения?» А потом решила, что стоит разобраться во всех недомолвках раз и навсегда. И лучше это сделать здесь и сейчас. Потому что разруливать проблемы стоит по мере их поступления, а в варианте с Арием стоит развенчивать по порядку все его подозрения.

— Остального? А можно по порядку?

На скулах муженька заходили желваки.

— По порядку? Ну раз ты настаиваешь… Начну с того, что ты мне солгала — магия у тебя есть.

«Хорошо, что начал с простого», — подумалось. На этот вопрос ответ у меня был, правда, супругу он вряд ли понравится:

— Начну с того, — калькой с Ария проговорила я, — что о том, что во мне магии нет, я не утверждала. Вспомни дословно сказанное в тот приснопамятный вечер. Если память не может оказать тебе такой услуги, процитирую: «С рождения я была обделена магическим даром». В произнесенном не было ни слова лжи, поскольку способность к чародейству у меня появилась намного позже, мне ее передал один маг.

Глаза мужчины сузились, все тело напряглось, как перед броском.

— Интересно… —

Спокойствие и холод в его голосе абсолютно не сочетались с мимикой и позой, что говорило о степени крайней ярости. — А что же ты ответишь на то, что чуть не убила Ликримию?

Так и потянуло ляпнуть: «А она угробила меня, пусть и в гипотетическом, несостоявшемся будущем», но разом вскрывать карты, обнажая все козыри, не хотелось.

— Убивать твою любовницу — много чести. Я себя чуть не спалила! А все потому, что не могу контролировать свой дар…

— Она мне не любовница. Мы расстались как раз накануне нашей с тобой свадьбы! Я честно пытался начать семейную жизнь без лжи, хотя бы до того момента, пока не появится наследница, но небо в насмешку послало мне самую лживую и изворотливую из жен.

— Лживую? Я ни словом тебе не солгала, порою ни договаривала, да, признаю, но не лгала, в чем и поклялась. А вот ты…

— Что я?

— Уверяешь, что с Ликримией покончено, а сам сейчас, ответь только честно, куда хотел лететь?

Крыть Арию было нечем, но тут подала голос извечная мужская логика:

— А что мне делать, если мою жену трясет до истерики, как только я к ней прикасаюсь? Извини, но я давно уже не мальчик.

— А спросить, почему так происходит, ты не пробовал? В чем причина, пытался узнать? — Я уже почти кричала.

— И в чем же? — рыкнул дракон.

— В прошлом, которое я бы хотела забыть, в недавнем прошлом. Но не в настоящем и не в тебе, если ты это хочешь знать.

Арий, против моих ожиданий, не расслабился, а напрягся еще больше, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда…

— Это был мужчина? Он пытался тебя..? — Его учащенное дыхание, короткие фразы. Было ощущение, что дракон того и гляди вспыхнет. — Он…

— Да. Да. Нет, не успел. — Последний, невысказанный вопрос в интерпретации не нуждался. Меня начало трясти. Я говорила это и смотрела лишь в глаза Арию, не видя ничего вокруг. Он тоже, но на последней моей фразе все же отвел взгляд в сторону. А потом, резко сбавив тон, почти прошептал:

— Успокойся, все хорошо, я был неправ, прости, я тебе верю, только успокойся…

Он протянул ко мне руки в попытке обнять.

— Я верю, что ты была мне верна, верю в то, что не хотела причинить вреда Ликримии, и в то, что ты не можешь контролировать свой дар…

Последние его слова заставили и меня оглянуться: вокруг нас пылало кольцо огня, постепенно сжимаясь. И, судя по всему, я была его причиной. Но вот управлять вырвавшейся против воли стихией, к сожалению, не умела…

— Кесси, послушай меня, пожалуйста. — Голос супруга был тихим, словно доносящимся издалека, хотя по мимике я видела, что он кричит.