У ворона два крыла
Шрифт:
– Вовсе не обязательно, - пожала я плечами, - мой-то отец вовсе сквиб, а я волшебница.
– Кем бы ни был мой, он порядочная сволочь, - процедил он.
– Почему?
– Он бросил мою мать в положении, без средств к существованию и, похоже, выгнал из дому, либо же она ушла сама. Может быть, случись иначе, она и не умерла бы. Разошлись бы потом… - Он снова отвернулся к окну.
– Нет, я должен его найти. Как ты думаешь, в школе есть списки волшебников?
– Не может не быть, письма ведь как-то рассылают.
– Значит, точно найду.
На лице его читалась непримиримая решимость.
– На какой факультет ты хочешь попасть?
– спросила я, чтобы сменить неприятную тему.
– На Слизерин, - ответил Том.
– Ты же полукровка, а там, папа говорил, таких недолюбливают.
– Ну и что?
– приподнял он брови.
– Я успел прочитать, там учатся в основном чистокровные, а они хорошо знают родословные. Понимаешь, к чему я клоню? Я заставлю эту Шляпу отправить меня туда, чего бы это ни стоило!
– На других факультетах чистокровных тоже достаточно, - вздохнула я.
– А ты куда хочешь?
– А я не могу решить, - задумчиво ответила я.
– Некоторые родственники отца учились на Гриффиндоре, но я послушала пересказы историй, которыми делились с ним братья, и что-то расхотела на тот факультет. На Слизерин мне хода нет, я же буду считаться магглорожденной! Остаются Рэйвенкло и Хаффлпафф. Но для второго я недостаточно тихая. Если Шляпу и впрямь можно уговорить, попрошусь на Рэйвенкло.
– Понятно… - протянул Том.
– Бабушка говорит, ворон ворону глаз не выклюнет, - зачем-то добавила я.
– А папа сказал, что на Слизерине в самом деле нужно быть скользким, как змея, иначе сожрут. Дядья там учились, о многом ему рассказывали.
– А я умею разговаривать со змеями, - неожиданно сказал он.
– Дамблдор как услышал, аж позеленел. Это что, вредно для здоровья?
– Если верить преданиям, то со змеями умел разговаривать сам Слизерин и его прямые потомки… - начала я и поняла, что зря это сказала: темные глаза Тома вспыхнули. Ясно, он решил, что ему теперь прямая дорога на этот факультет.
– Значит, решено, - подтвердил он мою догадку и улыбнулся.
– И еще я вроде бы слышал, что у слизеринцев много тайных знаний…
– Да, только делятся они ими не со всяким, - ответила я и снова стала смотреть в окно. Там проплывала какая-то деревушка.
– Пока ты не узнаешь наверняка, кто твой отец - а неизвестно, сколько это у тебя займет времени, фамилия-то вполне может быть материнской, как у меня, - будешь собирать крошки с королевского стола, выкручиваться и подлизываться, чтобы рассказали хоть что-то стоящее.
– Что ты такое говоришь?
– нахмурился Том.
– Правду. Говорю же, кое-кто из папиной родни там учился. Один из папиных родственников - полукровный. Со слов папы, если бы тот все время, что потратил на подхалимаж и интриги, посвятил учебе, вполне мог бы прославиться, он неплохой зельевар.
Честно говоря, я сама не вполне понимала, зачем пытаюсь его переубедить. Просто как-то чувствовалось: Том и так, судя по всему, не страдает излишней добротой и человеколюбием, а на Слизерине из него может выйти что-то… что-то… я не смогла подобрать названия.
– Ты бы еще сказала «во многом знании - многие печали», - зло фыркнул он.
– Ненавижу проповеди!
– Я и не думала проповедовать, я говорю, что думаю и о чем слышала от отца, - пожала я плечами.
– Решать все равно тебе.
– Ты не понимаешь, - сказал Том, взявшись обеими руками за оконную раму.
– Мне необходимо узнать правду. Любой ценой, и чем скорее, тем лучше!
– Не ищи торных путей, - ответила я еще одним афоризмом бабушки Марты, - они порой в болото заводят.
– И доказать, что пусть я вырос в приюте, я не хуже, чем эти аристократы!
– продолжал он, явно не слушая меня.
– Чем доказывать, что ты не хуже, докажи просто, что ты лучше. Сам по себе, - это тоже было из бабушкиных анналов.
– Извини, я пойду переодеваться, прибытие скоро. Очень приятно было с тобой познакомиться.
Том не ответил, он неотрывно смотрел на дальние холмы, и в глазах у него разгорался нехороший огонек.
Я вздохнула, постояла еще пару секунд и ушла в купе. Сняла с полки свой чемодан, надела мантию и стала ждать прибытия. А пока ждала, подумала вдруг: папа как-то слишком много знает о хогвартских порядках и о магии вообще. Может, он вовсе не сквиб, просто слабый волшебник, не доучившийся до окончания школы или просто решивший уйти к обычным людям? Либо же папа поддерживает постоянную связь с родней, это более вероятно, иначе откуда бы у нас периодически брались новые книги и даже свежие журналы о магии? Повторюсь, его не выгоняли из дома, он ушел сам и, по его словам, оборвал все связи. Но так ли это на самом деле?
«Приеду на каникулы, спрошу прямо», - решила я, и тут поезд дал гудок и остановился.
*
Большой зал был действительно очень большим и поражал воображение, особенно магглорожденных, остальные-то хоть представляли, к чему быть готовыми.
Началось распределение. Я осмотрелась и увидела Тома: он был рослым и заметно возвышался над сверстниками. По сторонам он не смотрел, на привидений не отвлекался, красоты зала его не занимали. Взгляд у него был сосредоточенным, а лицо будто превратилось в бесстрастную маску.
– Редли, - прочитала распорядительница, и преподаватели переглянулись с явным намеком, но тут она неожиданно для них закончила: - Томасина.
Я прошла к древнему массивному табурету, вроде тех, что стояли у бабушки на кухне, уселась на него, чинно сложив руки на коленях, а на голову мне надели потрепанную шляпу. То есть Распределяющую Шляпу.
«Так-так, - раздался в голове скрипучий голос, но я не испугалась, папа объяснял, что так и будет.
– Интересно-интересно. Рассудительности в меру, но и смелости достаточно. Хитрость в наличии, но сердце доброе. Ума довольно. Скорее всего, тебе на Гри…»