У врат царства
Шрифт:
Карено (молчит).
Элина. И коршуном тебя также нельзя назвать, чтО?
Карено. Не понимаю, к чему ты перечислять всех этих птиц?
Элина. Вот теперь ты опять у6ежден, что я говорю глупости, но это правда.
Карено (надевает шляпу). Мне некогда болтать, пора за работу. Я хочу сегодня написать еще одну главу, прежде чем отнести рукопись. Тогда я приступлю к последней части. Да, тебе кланялся Йервен. Он сказал, что как-нибудь зайдет к нам вечером.
Элина. Boт
Карено. И приведет с собой Бондесена. Я просил привести свою невесту. Taк что наконец мы ее увидим.
Элина. Эндресен? Этот перебежчик?
Карено. Бондесен. Да, говорят, что он перебежчик. Впрочем, я его мало знаю, несколько раз встречал с Йервеном. (Встает.)
Элина. А когда ты думаешь получить это письмо, Ивар?
Карено. Какое письмо?
Элина. Письмо от профессора.
Карено. Но, милая, ведь совершенно неизвестно, пришлет ли он мне письмо?
Элина. Может быть, он сам придет?
Карено. О, нет, Элина.
Элина (робко). Разве это не может случиться?
Карено. Ну, ну, ну! Нет, это не может случиться. Да и с какой стати профессору Гюллингу приходить сюда?
Элина. Может быть, он и не живет в этой стороне?
Карено. Нет, он живет здесь, по нашей улице. Но чтС из этого? Пусть живет, где хочет. Нет, мне нужно заниматься. (3aдумчиво идет по саду и возвращается.) А если я не получу аванс? Сколько времени мы можем держаться? Есть у нас запас провизии?
Элина (взяв маленькую корзинку и намереваясь идти за мужем). На некоторое время хватит. (Ставит корзину на землю).
Карено. А есть у нас?.. (С надеждой) Видишь ли, Элина, определенного обещания он мне не дал. «Принесите рукопись!» — Сказал он, но сказал тоном известного обещания, вовсе не отказывая. 3автра я приду с рукописью.
Элина. Да, да.
Карено. В конце концов, не вечно же нам ждать спа-сенья! В тот день, когда я кончу свою книгу, у меня бу-дут деньги, это же ясно. Речь идет, о данном моменте. Ах, эта опись!
Элина (говорить что-то про себя).
Карено. Что?
Элина. Ничего. Я не буду об этом говорить.
Карено. Если опять речь о твоих родителях, то лучше молчи.
Элина. Мне кажется, легче всего обратиться к ним.
Карено. Тысячу раз мы уж говорили об этом. Они нам помогут, но начнут меня уговаривать, а я на уступки не пойду. Они богатые и богобоязненные крестьяне. Они не понимают меня. Я этим ничего не хочу сказать дурного, это честные люди, они молятся за меня. Ничего подобного я не видел. Они молятся, чтобы я устроился и сделался профессором. Я на это ничем не могу ответить. Я не смеюсь над ними, Элина, но, право, не знаю, должен ли я, пожертвовать для них хоть одним словом.
Элина. Но можешь предоставить мне переговорить с отцом и матерью. Ты даже не узнал бы об этом.
Карено (смущенно, сердечно). Элина, ты такая добрая… Го-споди, как ты добра! Но, я уверен, ты сама не знаешь, чего от меня требуешь. Возвращаясь от своих родителей, ты каждый раз должна была бы кричать мне: — «3акрой глаза, Ивар, у меня руки полны подарков».
Э л и н а молчит. К а р е н о берет ее за руку, смотрит на нее.
Они медленно ходят, возвращаются.
Элина. Я никогда не слышала, что нужно отказаться от помощи, если в ней нуждаешься.
Карено (выпускает ее руку; убежденно). Меня невозможно по-бедить, Элина; никто и ничто не может меня победить. Я не дам ни обольстить ни купить себя. Во мне течет кровь маленького упрямого народа. Я не из здешней страны; мой предок был финн: меня зовут Ивар Карено.
Короткая пауза.
Элина. А опись имущества?
Карено. Да, опись! (Слышен стук садовой калитки, он вздрагивает). А! Что там?
Ингеборг (быстро входить).
Карено (облегченно). А, это Ингеборг.
Элина (подозрительно). Да, это Ингеборг. Не понимаю, чему здесь радоваться?
Карено. Радоваться?.. Нет… Я думал, что это идут другие… Милая Ингеборг, ты ведь не станешь нас описывать, что? И не снимешь крыши над нами? Господь с тобою. Я совсем повеселел.
Ингеборг (удивленно). Я ходила по поручению барышни.
Карено. Подумай, как странно: эта маленькая радость так хорошо на меня подействовала. Впрочем, Элина, я должен сказать, что нам собственно жаловаться нечего. Нужно быть философом; не надо слишком привязываться к одному месту и чувствовать себя сытым. Нужно уметь жить сво-бодной птицей. Пусть они берут крышу.
Элина (молчит).
Карено. Кроме того, это только вопрос времени, потом все уладится, — говорю я. Слава Богу, я умею работать. Это они увидят. (Уходит.)
Ингеборг (которая все время порывалась что-то сказать). Да, он придет.
Элина. Тсс…
Карено (оборачивается). Кто придет?
Элина. Ах, не к тебе!
Карено. Не ко мне? (Уходить в дверь веранды.)
Элина. Он придет?
Ингеборг. Да. Он сказал — завтра.
Элина. Хорошо.
Ингеборг (хочет уйти).
Элина. Неужели так трудно взять с собой эту корзину? Ничего не видит… Бог знает, что у тебя в голове.
Ингеборг (недоумевающе сморит, берет корзину и уходит черным ходом в дом).
Элина (кричит ей вслед). Барин не должен знать, где ты была. Понимаешь?