Уарда
Шрифт:
– Он высказал мою сокровенную мысль! – вскричал казначей храма.
– Слишком рано приобщил Амени этого юношу к таинствам!
– Он сделал это по моему предложению, ведь я был учителем Пентаура, – сказал Гагабу. – Мы должны гордиться тем, что среди нас есть человек, столь блестяще умножающий славу храма. Народ слушает его гимны, но не вникает в смысл, сокрытый в них. За всю жизнь мне ни разу не приходилось видеть большего благоговения на лицах молящихся, чем во время Праздника Лестницы [ 39 ], когда пели волнующий и прекрасный хвалебный гимн.
39
Праздник Лестницы – большой праздник, особенно торжественно отмечавшийся в фиванском некрополе в храме Мединет Абу. (Прим. автора.)
– Пентаур всегда был твоим любимцем! – вскричал глава астрологов. – То, что ты прощаешь ему, ты никогда не разрешил
– Ты тащишь песок в пустыню и поливаешь медом финик! – вспылил Гагабу, и губы его начали судорожно подергиваться. – Ныне нет ничего совершенного, и предстоят жестокие битвы, но не мечи будут решать дело, а вот что! – При этом Гагабу коснулся своего лба и уст. – А кто подготовлен для этих битв лучше моего ученика? Он будет в первых рядах борцов за наше дело, он – второй Гор-Гут [ 40 ], что в образе крылатого солнечного диска уничтожил духа преисподней. А вы хотите подрезать ему крылья и обрубить когти! Горе вам! Неужели вы никогда не поймете, что лев рычит громче кота, а солнце светит ярче факела? Не троньте Пентаура, говорю я вам, иначе вы уподобитесь человеку, который из страха перед зубной болью вырвал себе все здоровые зубы. О, нам скоро придется грызться так, что полетят клочья и брызнет кровь, если мы не захотим, чтобы нас съели!
40
Гор-Гут – одно из имен бога Гора. После объединения Верхнего и Нижнего Египта культ бога Гора, первоначально только бога Нижнего Египта (на севере), вытеснил культ бога Сетха. Став единым богом всего Египта, он получил множество имен, которые сейчас даже трудно порой объяснить. Наряду с «истинными» Горами существовало множество других богов, носивших это имя. Ряд местных богов – богов солнца или других небесных светил – еще как-то связаны с Гором. Другие же ничего общего с ним не имеют. Некоторые исследователи древнего Египта даже считают, что почти все значительные боги в какой-то период назывались Горами, и в настоящее время это весьма затрудняет их определение. Всех «истинных» Горов сами египтяне сводили к трем: Гор Великий, Гор – сын Исиды и Гарпехрот (греч. Гарпократ) – Гор-младенец – сын Гора и богини Хатор. Кроме того, заметим, что в верхнеегипетском городе Эдфу уже очень рано возник культ Гора; правда, он имел мало общего с обычными о нем представлениями, ибо изображался в виде солнечного диска с двумя большими пестрыми крыльями. Подобные изображения встречаются над всеми воротами храмов Египта, и служили они, как говорят источники, символами, отгоняющими злые силы. Судя по описанию, Эберс, возможно, имел в виду этого Гора.
– И для нас этот враг не остался неведом, – произнес старый жрец из Хенну, – хотя на далеком юге мы сумели уберечься от того, что на севере разъедает тело, словно раковая опухоль. Ведь чужеземное едва ли считается здесь более нечистым и греховным, чем там.
– Более греховным? – вскричал глава астрологов. – Нет! Здесь все чужеземное принимают с распростертыми объятиями, оно здесь в чести и почете! Подобно тому как пыль, гонимая знойным ветром пустыни, набивается в щели деревянной лачуги, проникает оно в наши обычаи, в наш язык [ 41 ], в наши дома и даже в наши храмы. А на престоле потомков Ра восседает отпрыск…
41
«…проникает оно в наши обычаи, в наш язык…» – Ни в одну эпоху египетские авторы не употребляли так много заимствованных у сирийцев слов, как при Рамсесе II и его сыне Мернепта. (Прим. автора.)
– Молчи, дерзкий! – раздался вдруг голос верховного жреца Амени, незаметно появившегося среди жрецов. – Придержи свой язык и не смей поднимать голос против того, кто повелевает нами и в качестве наместника Ра простирает свой скипетр над этими землями.
Глава астрологов умолк, понурив голову. Все встали, приветствуя Амени, который, ласково и с достоинством кивнув им, занял свое место и, обернувшись к Гагабу, тихо сказал:
– Я вижу волнение, отнюдь не подобающее жрецам. Что же нарушило равновесие ваших душ?
– Мы говорили о чужеземном влиянии, все решительнее вторгающемся в Египет, и о необходимости дать ему отпор.
– В таком случае вы увидите меня в первых рядах борцов, – торжественно произнес Амени. – Многое довелось нам перенести, но теперь с севера пришли новые вести, заставившие меня серьезно встревожиться.
– Неужели наши войска потерпели поражение?
– Нет! Они одержали победу, но тысячи сынов нашего народа пали в битвах и походах. Рамсес требует подкреплений. Лазутчик Паакер передал мне письмо от наших собратьев из царской свиты, а наместнику вручил послание фараона с приказом немедленно отправить к нему пятьдесят тысяч воинов. Но так как вся каста воинов и вспомогательные войска давно уже сражаются с врагом, то приказано вооружить всех земледельцев, принадлежащих храмам и обрабатывающих наши земли, и послать их в Азию.
Ропот недовольства поднялся при этих словах. А глава астрологов даже топнул ногой от негодования.
– Что же ты намерен делать? – спросил Гагабу.
– Исполнять приказ фараона, – невозмутимо ответил Амени. – И в первую очередь пригласить сюда на совет всех настоятелей храмов. Пусть каждый из них с молитвой испросит у божества своего храма мудрого решения. А когда решение будет принято, оно поможет нам укрепить колеблющегося везира. [ 42 ] Кто присутствовал вчера при его молитвах?
42
«Везир» – В результате завоеваний в эпоху XVIII династии Египет настолько расширился, что фараон уже не в состоянии был один управлять государством. Так возникла должность везира («тсати», или «джати»), являвшегося полным и единовластным заместителем фараона. Об обязанностях везира рассказывают надписи, сохранившиеся до наших дней; среди них особое место занимает надпись на стенах гробницы везира Рехмира, современника фараона Тутмоса III, содержащая инструкции фараона в день назначения Рехмира на должность везира. Из этих надписей мы знаем, что главной обязанностью везира было отправление судебных функций; кроме того, он распоряжался наблюдением за сроками восхода Сириуса, за уровнем воды в Ниле, ему представляли все отчеты, он скреплял указы, принимал прошения и т. п.
– Была моя очередь, – ответил глава астрологов.
– Зайди ко мне после трапезы, – приказал Амени. – Ну, а почему я не вижу здесь нашего поэта?
В этот самый миг во двор вошел Пентаур. Непринужденно, но с достоинством поклонился он всем присутствующим и, низко склонившись перед Амени, попросил разрешения послать слепого пастофора Тета вместе с врачом Небсехтом к дочери парасхита.
Слегка кивнув в знак согласия, Амени сказал:
– Пусть поторопятся – Паакер ждет у главных ворот, чтобы сопровождать их в моей колеснице.
Едва Пентаур покинул пирующих, как старый ученый из Хенну обратился к Амени:
– Именно таким и представлял я себе вашего поэта, святой отец. Он подобен богу солнца и держится с таким благородным достоинством! Без сомнения, он принадлежит к знатному роду.
– Его отец простой садовник, – сказал Амени. – Правда, он умело и старательно пользуется полученным от нашего храма земельным наделом, но в его облике нет ничего благородного, а нрав у него просто грубый. Он рано отдал Пентаура в школу [ 43 ], мы воспитали этого одаренного мальчика.
43
«Он рано отдал Пентаура в школу…» – На основании папирусов можно с уверенностью сказать, что сыновья простых людей также могли быть приняты в жреческую общину в том случае, если они удовлетворяли необходимым требованиям. Следует отметить, что в древнем Египте не было таких замкнутых каст, как в Индии. (Прим. автора.)
– Какую должность занимает он в вашем храме?
– Он обучает старших воспитанников высшей школы грамматике и ораторскому искусству; кроме того, он отлично умеет наблюдать звездное небо и толковать сны, – ответил Гагабу. – Да вот и он! Скажи, к кому повезет Паакер нашего заику-хирурга и его помощника?
– К искалеченной внучке парасхита, – отвечал Пентаур. – Но какой грубый человек этот Паакер! И голос у него неприятный. Он так встретил наших врачей, словно они его рабы.
– Он раздосадован поручением дочери фараона, – примирительно произнес Амени. – Никакая набожность не смогла, к сожалению, смягчить его суровый характер.
– Между прочим, – заметил один старый жрец, – брат его – тот, что несколько лет назад покинул эти стены, – как вы помните, я был его учителем, – юноша очень добрый и послушный.
– А его отец был одним из самых достойных, энергичных и умных людей своего времени.
– В таком случае он, вероятно, унаследовал свои дурные качества от матери?
– Ничуть не бывало. Она тихая и добрая женщина с мягким сердцем.
– Неужели сын непременно должен походить на родителей? – спросил Пентаур. – Ведь, насколько мне известно, ни один из сынов священного быка не имел отличительных признаков своего отца. [ 44 ]
44
«…ни один из сынов священного быка не имел отличительных признаков своего отца». – Культ священного быка Аписа был особенно развит в Мемфисе, где его называли «живым воплощением Пта». К нему как к оракулу обращались за советом, причем положительный или отрицательный ответ на заданный вопрос определялся тем, примет он или не примет пищу из рук вопрошающего. Недалеко от г. Мемфиса археологи обнаружили 64 гробницы Аписов: это был Серапеум – кладбище священных быков. Смерть священного быка Аписа отмечалась всенародным трауром, и его хоронили весьма торжественно. По всей стране искали его преемника и на торжественной церемонии, длившейся целую неделю, объявляли его Аписом или воздавали ему божеские почести. Для того чтобы стать Аписом, бык должен был обладать двадцатью восемью приметами: определенным сочетанием и цветом пятен, особым цветом шкуры, формой рогов и прочими признаками, известными только жрецам.