Уайклифф и козел отпущения
Шрифт:
Кертис внимательно смотрел на окровавленную рубашку.
– Я полагаю, что стреляли из пистолета?
– Так-так…
– Выстрел из охотничьего ружья исключается.
– Я тоже так считаю. Дробь должна была быть выпущена очень кучно, чтобы удалось не порвать ткань рубашки. И кроме того, при выстреле с близкого расстояния дробь разворотила бы шею так, что и речи не могло бы быть о полстакане крови. У вас есть идеи?
Кертис неопределенно пожал плечами, как бы заранее готовый отказаться от своей версии.
– У нас в округе зарегистрировано
Уайклифф посмотрел на сержанта с интересом:
– Продолжайте.
– Но это только слухи…
– Я обожаю знакомиться со слухами.
– Я подумал о Тимоти Джордане. Странный человек, вдовец…
– Джордан? Тот, что организовал праздник огня?
– Тот самый. Его дочь недавно родила. Вместо имени отца только вопросительный знак, но судачат, что отцом является Могильщик.
– Почему он?
– Она работала у него в конторе.
– И что же?
– У Джордана есть охотничье ружье, и все это, – он обвел рукой разложенные на столах вещи, – нашли в сарае в двух сотнях ярдов от его дома.
– Но даже если Риддл был отцом ребенка, убивать-то его за это? Вам не кажется, что это слишком?
– Вы так думаете, – кивнул Кертис, – мы живем в цивилизованном обществе, да поможет нам Бог, и папаши больше не бегают с ружьями за соблазнителями своих дочерей…
– А он, значит, на такое способен?
Кертис поскреб подбородок.
– Я понимаю, что месть нынче не в моде. Но сомневаюсь, что кто-нибудь объяснил это Тимми Джордану. Он живет в прошлом.
– Судя по вашему рассказу, он не в себе.
Кертис ответил не сразу.
– Я бы так не сказал. Это человек с непривычным для нас взглядом на самые различные вещи, но он не дурак и не сумасшедший. Он выступает с лекциями по истории в различных обществах и клубах.
– И он стоит первым в вашем списке подозреваемых?
– Нет, сэр. Я просто передаю слухи. Как говорится, за что купил, за то и продаю.
– А я слышал, – улыбнулся Уайклифф, – что Риддла вместо чучела запихнули в колесо, и два человека слышали, как он кричал.
– Я просто еще не успел вам об этом рассказать.
Уайклифф почувствовал, что работа с Кертисом будет для него удовольствием. Он сказал:
– Риддл исчез вечером в пятницу. А когда его близкие обратились в полицию?
– Сара, его сестра, позвонила мне домой в воскресенье утром. Я тогда подумал, что она слишком обеспокоена, чтобы объяснить, почему не связалась с нами раньше. Но у меня не заняло много времени узнать причину. – Он помолчал, не сводя с Уайклиффа спокойного взгляда своих маленьких голубых глаз. – Вскоре после звонка Сары ко мне пришла Лора Пассмор. – Его неутомимые руки вызвали образ довольно привлекательной женщины. – Лоре где-то около сорока лет – ведь ее дочери Хильде уже шестнадцать, но ей не дашь больше тридцати пяти. Недавно она развелась с мужем, Эрнстом Пассмором. Никого это не удивило. Эрни известный
– В общем, Лора хотела узнать, – продолжал Кертис, – не обращался ли кто с заявлением об исчезновении Могильщика. – Его лицо сделалось хитрым. – Я вежливо спросил, почему, собственно, она этим интересуется, хотя прекрасно был осведомлен. – Уайклифф не стал задавать вопросов, ожидая продолжения рассказа. – Она собиралась за него замуж. Предполагалось, что это большой секрет, но… – Руки Кертиса продемонстрировали всю тщетность попыток сохранить тайну.
Они вместе вышли из участка и пересекли площадь, направляясь к небольшому зданию, в котором Уайклиффу предстояло до окончания дела разместить свой штаб. Его помощник по административным вопросам, сержант Бурн, уже находился там с тремя констеблями, и все четверо старались привести помещение в божеский вид.
Бурн был молод и представлял новое поколение полицейских; он имел высшее образование, но в своих отношениях с окружающими был холоден и рассудителен, как компьютер. Уайклифф, отдавая дань его способностям, не испытывал симпатию к своему помощнику.
– Мы уже установили мебель и оборудование, – сообщил Бурн. – Телефонисты работают, и мы ждем газовиков, чтобы включить отопление.
Бурн стоял на подобии сцены, сооруженной у одной из стен, а над ним висело полотнище с надписью: «Милосердие спасет вас!» Заметив, что Уайклифф разглядывает лозунг, Бурн заметил:
– Мы сейчас снимем его, сэр.
– Зачем? Разве вы придерживаетесь иного мнения?
Бурн сделал вид, что не расслышал.
– Конечно, местечко убогое, и нам удастся только внешне навести порядок.
Уайклифф пожал плечами.
Констебль принес крупномасштабную карту городка, которую Бурн прикрепил кнопками к деревянной рейке, опоясывающей всю комнату на высоте человеческого роста.
– Мистер Скейлс еще не прибыл?
– Нет, сэр. Но он уже выехал.
Инспектор Скейлс был одним из самых талантливых сыщиков в команде Уайклиффа.
Уайклифф попросил Кертиса указать на карте, где находятся мастерские Риддла.
– Это на Стокгольм-Бэкс, в нескольких шагах от картинной галереи, обозначенной здесь, сэр.
– Кто там сейчас заправляет?
– Мэттью Чоук, сын Сары. Кроме него некому.
– Что он за человек?
– Ему тридцать, знает свое дело, иначе Риддл его бы не держал, будь он хоть трижды его племянником. Мэттью было несладко, конечно, но, с другой стороны, думаю, что без дядиного руководства у него ничего не получится.
Уайклифф стоял на подмостках и курил трубку, поглядывая по сторонам. Знакомая картина, виденная им десятки раз в различных помещениях, занятых полицейскими учреждениями: обшарпанные кабинеты с расшатанными столами, пишущие машинки, выдержавшие атаки не одного поколения полицейских с чугунными пальцами. Даже запах уже стал знакомым. Где-то звонил телефон. Пошла работа.