Уайклифф и охота на диких гусей
Шрифт:
На небе снова сгустились тучи, дул порывистый ветер, словно готовясь к буре.
– А где у «Манны» крепилась табличка с названием?
– На корме и впереди, у штурвала.
– Ее легко было заменить?
– Если у вас есть готовая табличка на смену или время ее изготовить. Только причем тут лодочка? – пожал плечами Тоби.
– Нет-нет, конечно. Я только спросил, возможно ли это…
Зашелестел дождь. Все трое потрусили в направлении бара, который как раз только что открыли.
– Давайте подумаем еще… – Уайклифф заказал выпивку,
Тоби перебил его:
– Нельзя сказать, что спокойно – за Лэра Хед дул крепкий бриз с юго-востока, достаточно сильный, чтобы гнать по морю волну. И если маленькое судно, вроде «Манны», шло носом на волну, то…
– Ладно, предположим, что так. А если он где-нибудь вылез из своей «Манны» и сел в лодочку?
Моряки смотрели на Уайклиффа в изумлении.
– Да за каким чертом ему понадобилось бы делать это? Бросить яхту!
Умозрительные гипотезы хороши до тех пор, пока их не уничтожает простой здравый смысл.
– Ладно, пусть это глупость… Но если бы он так сделал, мог бы он довести лодочку до берега?
Оба моряка покачали головой.
– Нет, только не такую лодочку. Не во время отлива и при высокой волне… Если бы, конечно, он находился внутри гавани, – там поспокойнее, там другое дело. Тогда бы он мог высадиться.
Этот монолог выдал Брайс и зыркнул своим единственным глазом на Тоби в поисках поддержки.
Тоби кивнул:
– Это все верно, да только глупо получается, мистер Уайклифф. Если он сошел с борта «Манны» и пересел в лодку, то где же сейчас «Манна»? А? Не вижу!
Он саркастически прищурился.
Брайс усмехнулся:
– Тоби прав, мистер Уайклифф. Если бы все было так, яхта бы разбилась о прибрежные скалы уже со следующим приливом, и, скорее всего, ее постигла бы судьба лодочки.
Но Уайклифф не сдавался:
– Тогда еще один вопрос. Если лодочку пустили дрейфовать вне залива во время отлива, вы могли бы ожидать ее появления в бухте на следующее утро?
Брайс замер с кружкой пива в руке, недонесенной до рта.
– Нет, никак. Скорей всего, ее снесло бы дальше вдоль берега.
Тоби опустошил свою кружку и добавил:
– С этим и я согласен.
Уайклифф подумал про себя: «Ну вот, заговорили профессионалы!», а вслух произнес:
– Все выглядит так, будто на яхте приплыли в бухту, здесь пересели в лодочку, доплыли до берега, а потом пустили лодочку в свободное плавание…
– А как же «Манна»? – удивился Тоби.
– Если их было двое, один из них мог уйти на «Манне» в открытое море, а второй на лодочке – высадиться на берег.
Тоби кивнул:
– Пожалуй, это возможно. Иначе всю эту чертовщину никак не объяснишь.
Такое объяснение для Тоби Уильямса, возможно, подходило, но для следствия? Опять приходится иметь в виду двух преступников…
Уайклифф
В свой офис Уайклифф вернулся только к двум часам дня. За утро его неуверенность и смятение стали только глубже. Итак, двое, один из которых высадился на Хакетс-Кав. Если один из них был Дэвидом Клементом, то кто же был второй? И кто из них высадился?
Пока Уайклифф отсутствовал, в его офис наведался адвокат с Бир-стрит, некий Эверетт Френд, Френд заявил, что у него имеется информация насчет завещания Джозефа Клемента и он хотел бы переговорить с людьми, ведущими следствие.
Для адвоката довольно-таки откровенно. Уайклифф решил отправиться к Фрейду сам.
Эверетт Френд не процветал, у него была маленькая контора над булочной – две замшелые комнатки, с унылыми шкафами, похожими на старые нераспроданные гробы в лавке гробовщика. В первой комнатке немолодая женщина сидела за столом с довоенной пишущей машинкой «Ремингтон» и дряхлым телефоном. В другой сам мистер Френд пребывал в раздумьях над столом, заваленным бумагами, папками и связками документов, перехваченных розовыми ленточками.
Френд оказался примерно ровесником Уайклиффа и соответственно одного с ним поля ягодой. Ясное дело, оба страдали старомодной мягкостью, которая так мешает в бизнесе. Уайклиффа адвокат поприветствовал лишь печальной улыбкой. Голос у него был тонок и визглив, глаза слезились, а изо рта пахло ментоловой жвачкой.
– Дело вот в чем. Меня пару дней не было тут в офисе, я простудился… Узнал о смерти бедняги Джозефа буквально вчера, но ведь что я мог поделать? А моя секретарша… – он неопределенно махнул рукой в сторону соседней комнаты и ничего не прибавил.
– У вас есть, что сказать насчет завещания?
Френд развязал один из ворохов бумаги на столе.
– Да, мы держим у себя это завещание. Их отец сотрудничал с другим адвокатом, но когда семейно. дело взял в свои руки Джозеф, он обратился ко мне. Мы с ним вместе в школе учились… А вы и вправду думаете, что он убит, суперинтендант?
Ясно было, что сведения адвокат мог почерпнуть только из расхожих слухов, не более того. Уайклифф откинулся в кресле, напустив на себя вид важного чинуши. Он сидел у низенького окна, выходящего на двор булочной, и по этому двору ходил юноша в бледно-серой рабочей одежде и заносил в помещение лотки с пирожными и кексами. Почти что картина Брейгеля – сегодня, как и четыреста лет назад…
Итак, выяснилось, что по партнерскому соглашению Дэвид получал сорок процентов от прибыли и прочих приобретений фирмы, но только исключаясамо здание. Френд прямо налег на стол и зашептал противным таинственным шепотом, когда заговорил об этом.