Убери руки, подонок
Шрифт:
— Боишься, что она не устоит передо мной и раздвинет ножки?! — Ставлю фотографию обратно на стол и подхожу к девчонке. — Не переживай, — наклоняюсь к ней и тихо добавляю, — обещаю, папе ни слова…
Ощутимый шлепок разбивается об мою щеку, я перевожу на нее начинающий дымиться от злости взгляд. За последний час она уже второй раз поднимает на меня руку. Но увидев, большие глаза девчонки, наполненные блестящей гладью, останавливаюсь, потому что огромные капли слез начинают стекать по впалым щекам.
— Ненавижу
— Бриджида?! — Останавливает, взяв ее за плечи.
— Пусти, папа, отпусти меня! — вырывается из его рук и устремляется прочь, после чего взгляд ректора становится убийственным. А потом он заходит и спокойно закрывает дверь, но я-то знаю, что скрывается под маской такого спокойствия.
— Что ты сделал? — холодно спрашивает мужчина и, не глядя на меня, располагается в своем кресле.
— Да ничего особенного, — заявляю невозмутимым тоном и, убрав руки в карманы джинсов, сажусь на стул. — Лишь пару комплиментов о вашей жене.
Он замолкает и до почти заметного треска стискивает в кулаке перьевую ручку. А после минутного молчания, ректор подается вперед и вкрадчиво произносит:
— Она умерла. Год назад.
Вот. Это. Да.
Теперь я могу заслуженно чувствовать себя самым грязным подонком на свете, которого с особым удовольствием будут жарить в аду черти…
— Ясно… — сухо выдавливаю из себя.
— Послушай, я взял тебя в наш университет лишь из-за убежденности, что люди заслуживают второго шанса. Но такое бесстыдное поведение в своем учебном заведении я не потерплю! И не потому что Бриджида — моя дочь! Ни с одной студенткой не позволю так обращаться! Я не знаю, кто из вас начал эти фривольности, но наказаны будете оба. И разделять вас будет стена. С одной стороны ты — в мужском туалете, а с другой она — в женском. Надеюсь, швабры и тряпки вы поделите. — Я поднимаюсь, чтобы уйти, но… — И давай без глупостей, парень. Думаю, проблемы тебе сейчас не нужны. Направь свою энергию в учебу, а не под юбки студенток.
Чувствуя себя проигравшим, я покидаю кабинет ректора. Отчитал как папа родной. Хотя откуда мне это знать? Если женщину, которую подобает называть матерью, я хоть как-то помню, то отца вообще ни разу не видел. Вот только уже давно испытываю огромное желание стереть из памяти и лицо биологической матери.
Однако ее облик въелся в меня, как едкое кровавое пятно в белую простынь. Никогда не смогу понять, за что от меня отказалась та, которая должна была закрывать своей грудью, но предпочла скинуть меня в самое пекло. Бросить на произвол судьбы.
Когда ты новенький, без разницы где, будь то тюрьма, школа, офис или университетская столовая, безлимит на любопытные разглядывание тебе обеспечен. Заняв столик в самом углу, я расслабляюсь. Нет, пытаюсь это сделать. Ну по крайней мере, я нахожусь в точке минимального обзора, и меня это устраивает.
— Здорово, Ворон, — падает Масон на соседний стул. — Быстро ты популярность набираешь. Первый день, а уже побывал в трусиках ректорской дочки.
— Нужно было проучить девчонку, — равнодушно бросаю я, откидываясь на спинку стула.
Вижу, как винтики в голове Масона стремительно набирают обороты, пока тот подбирает слова.
— Ты там поаккуратней. Чезар зуб на тебя точит. А оказаться между двух огней я не хочу.
— Расслабься, я и без твоей помощи подправлю ему личико.
— Смотрю, ты оживаешь, — друг дарит мне бодрое постукивание по плечу. — Мне нравится.
— Эта Бриджида… она девственница?! — сам не знаю, зачем задаю этот вопрос.
Масон чуть не прыскает со смеху.
— Нет, конечно. Рыжий натянул ее практически через неделю, как они начали встречаться. Чезар хорошенько его тогда помял. Но пацана это не остановило, он и дальше пускал слухи, как трахал ее на заднем сидении своей тачки. А что? С какой целью интересуешься? Запал что ли?!
— На кого?! Ты видел эту доску, мне кажется она гладкая со всех сторон, как лобок после эпиляции.
Друг снова смеется, но потом его тон меняется.
— Да уж. Из них двоих красота досталась Чезару. Хотя ее худоба, говорят, следствие перенесенного стресса после смерти матери. Так что не будь к ней слишком придирчив. Вся их семья переживает сложный период. Чез винит во всем отца, поэтому и отношения у них натянутые.
— Можешь не распинаться, ректор меня уже просветил сегодня…
— Ректор?! — Масон подается вперед. — С чего бы это?
— Неудачно пошутил про мать Бриды. Теперь, думаю, она мечтает придушить меня.
— Привет, красавчик, — тонкий голосок Кэтти прерывает наш диалог, привлекая к себе внимание. — Как тебе у нас? Нравится? — садится по другую сторону от меня и пробегается наманикюренными пальчиками по моему плечу.
— Я в восторге, — саркастично фыркаю, уже не глядя в сторону девицы и брезгливо ковыряясь вилкой в вонючей спарже.
— Могу скрасить твое одиночество, приходи вечером в братство. Сегодня играем в покер, — прислоняется ближе, — в узком кругу.
— Как это мило, что я вхожу в твой узкий круг, — продолжаю ее двусмысленную фразу.
— Ну так что, придешь?!
— Нет, не придет, — раздается за моей спиной рокочущий бас Висконти. — Если, он, конечно, не хочет, чтобы его челюсть косила на другой бок.
— Хм… сочту за приглашение, красавчик. — Оглядываюсь и ехидно подмигиваю ублюдку.
— Серьезно, — наклоняется и рычит мне на ухо, — я сломаю твою челюсть, если увижу у себя в братстве. А еще раз приблизишься к моей сестре — вообще убью.