Убери руки, подонок
Шрифт:
— Еще как обоснованны! Эти веснушки ужасны!
Я знаю, как он их любит, но не могу сдержать злость, которая раздирает меня изнутри. Ведь я тоже их любила. И почему слова заносчивого придурка так повлияли на меня? Мне же абсолютно плевать на чужое мнение… по крайней мере, было плевать…
— Милая, если кто-то не способен разглядеть красоту в твоих веснушках, не стоит подпускать такого человека близко. Ты моя поцелованная солнцем девочка и не вздумай стесняться этого. — Он опускается передо мной на корточки и приподнимает мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза. — Среди всех молний Кататумбо [1]ты — самая яркая и самая уникальная.
— Ох, па-а-ап. — обнимаю его и не могу сдержать новый поток слез. Он идеальный мужчина. Заботливый и любящий, а с его комплиментами не сравнится ни один великий поэт. — Я люблю тебя.
— И я тебя, милая. Давай, иди отдыхать, уже поздно. Я тоже собираюсь прилечь.
— Спокойной ночи, папочка.
Он целует меня в макушку, закрывает воду и уходит. А я в опустошенном состоянии бреду в направлении комнаты. По пути подбираю с пола пальто и, зайдя в спальню, заваливаюсь на кровать прямо в одежде. А уже через мгновение в нос проникает запах ментола и терпкого табака, что буквально будоражит все внутри. И не желая того, я вспоминаю сильные руки незнакомца, который даже не испугался моего парня. Теперь уже бывшего парня.
На смену отвращения к грубияну приходит восхищение его смелостью. И да, он определенно красив, а необычный цвет волос въедается в память, как шаровая молния. Еще и бывший наконец-то показал свое истинное лицо. Это своих он гоняет, а тут, почувствовав достойного соперника, струсил. Соперника. Черт возьми, такие мысли до добра не доведут. А напридумывать себе то, чего никогда не будет… Могу. Умею. Практикую.
Поворачиваюсь на бок, зарываюсь лицом в его пальто и даже не замечаю, как засыпаю под аккомпанементы чарующего мужского аромата.
Прихожу в себя только когда ощущаю шероховатые пальцы на своей коже, которые уже через мгновение начинают грубо царапать мои бедра, сводить с ума и одновременно заставлять задыхаться от неизвестных мне эмоций.
Внезапно сладкое томление разбивается и резким движением незнакомец раздвигает мне ноги, требовательно сгибая их в коленях. А потом он устраивается между ними и поочередно осыпает горячими поцелуями слишком интимные места, поднимаясь все выше и выше, вынуждая мое дыхание участиться, прежде чем его губы накрывают самое сокровенное, не тронутое ни кем ранее. И стоит горячему языку прикоснуться к моей плоти, как из груди вырывается томный всхлип.
Я неосознанно выгибаюсь, потому что чувственные прикосновения становятся более требовательными и жадными.
Влажный язык круговыми движениями ласкает возбужденный клитор, отчего ноги слегка подрагивают, а тело простреливают яркие вспышки, запуская в глазах световые круги. Глубокое дыхание окончательно лишает рассудка. Внизу скручивается тугой ком, который вот-вот взорвется, уничтожив последнюю возможность дышать. Кажется незнакомец чувствует мое напряжение и нарочно прикусывает пульсирующую точку, по голодному втягивая ее в разгоряченный рот. Меня мгновенно прошибает сладкая судорога, выбрасывая на другую орбиту реальности, в то время как из глаз уже вовсю сыплются раскаленные искры.
Не могу сдержать громкий стон, и от сильной вибрации внизу живота стискиваю бедра. Собственный крик вырывает меня из порочного омута, и я молниеносно вскакиваю на кровати.
В течение минуты сижу, не двигаясь, лишь рвано хватаю воздух, который словно выкачали из моих легких. А потом понимаю, что все еще наслаждаюсь разливающейся по всему телу обжигающей истомой.
Что это было?! Если это был сон, то он реальней, чем вся моя жизнь… Господи, я надеюсь, отец не слышал моих стонов. Только сейчас обращаю внимание, как в дрожащих руках стискиваю грубую ткань пальто и с силой швыряю его на пол. Дьявол…
От бурного сна я вся взмокла, и чтобы привести лихорадочные мысли в порядок, отправляюсь в душ. Поворачиваю ручку крана и, встав под струю воды, ловлю лицом прохладные капли. Я еще ни разу не испытывала таких ощущений. Нет, было что-то подобное, когда мы целовались со Стивом, но дальше я заходить ему не позволяла. И такого накала эмоций я точно не испытывала ни разу. А тут одна встреча с грубым незнакомцем, и я кончила от вымышленных собственным больным воображением оральных ласк. Сон наяву. Теперь я в полной мере понимаю смысл этого выражения.
Закрываю лицо ладонями, стараясь выбросить из головы все постыдные мысли, и только после этого я заканчиваю водные процедуры.
Обернувшись в полотенце, выхожу из кабинки, аккуратно ступая на белоснежный кафель с подогревом. Протираю запотевшее зеркало в стиле хай-тек, и смотрю на свои раскрасневшиеся щеки. Из горла вырывается странный смешок и, покачав головой, я приступаю к чистке зубов. Словно пребывая в наркотической эйфории, сушу феном волосы, а после тащусь обратно к себе в комнату.
Через час уже нужно быть в универе, пора начинать собираться, а так хочется поваляться в кроватке. Но как и у всякой примерной студентки, выбор падает в пользу учебы.
Аккуратно натягиваю чулки, надеваю юбочку в складку и джемпер. Вспомнив об издевках незнакомца над своими веснушками, впервые в жизни решаю их замаскировать.
Достаю из косметички BB-крем и наношу тонким слоем. Конечно, его недостаточно, но хоть что-то. А после лекций заскочу в магазин и куплю плотную тональную основу.
Завязав на голове высокий хвост, слегка подкрашиваю реснички, пока скептически рассматриваю свое отражение. «Я безнадежна», — тягостно вздыхаю и, закинув сумку на плечо, спускаюсь вниз.
— Солнышко, завтрак на столе, а мне пора бежать. Вчера твой братец снова натворил что-то в кампусе. Последние соки из меня высосет сорванец!
— Конечно, папочка. Надеюсь, ты дашь ему качественный подзатыльник. — Подмигиваю и целую в небритую щеку.
Отец у меня статный и красивый мужчина крепкого телосложения и совсем не выглядит на свой возраст. Даже молоденькие абитуриентки заглядываются на него, правда им ничего не светит. Папа — человек честных правил.