Шрифт:
МИКИ СПИЛЛЕЙН
"УБЕЙ ИЛИ УМРИ!"
Перевод Е.Ивановой
Старенький маневровый локомотив отошел от узловой станции Ричфилда, увлекая за собой поезд, состоящий всего из двух вагонов, и отправляясь в путь по двенадцатимильной подъездной ветке, ведущей в сторону озера Раппахо. Пожалуй, в любое другое время и при иных обстоятельствах путешествие в допотопном вагончике, чудом сохранившемся с доисторических времен, и вызвало бы в моей душе бурю восторга, но только на этот раз оно превратилось в самое настоящее мучение. Все здесь было щедро запорошено угольной
Вообще-то, в любое другое время, я не стал бы возражать, но теперь от холода и гуляющих по вагону сквозняков мой забинтованный бок снова начал напоминать о себе тупой, ноющей болью, и мысленно я уже проклинал себя за то, что, как последний дурак, поддался на уговоры идиота врача, решившего, что мне, видите ли, необходим полноценный отдых. Я мог бы неплохо отдохнуть и в Нью-Йорке, но вместо этого позволил сбить себя с толку разговорами о пользе свежего воздуха и согласился отправиться в эту глухомань.
Целью моего путешествия было озеро Раппахо. Но вот, наконец, поезд остановился, и когда я ступил на платформу, из багажного отделения выгрузили тощий бумажный мешок с почтой и с полдюжины свертков.
По другую сторону от платформы был припаркован черный "Шевроле Шеви" 58-го года, на дверце которого была от руки намалевана надпись "ТАКСИ". Водителя машины я тоже заприметил довольно быстро. Он сидел в будке станционного смотрителя - сухонького, морщинистого старичка - и теперь они оба таращились на меня из окна, как на барана, который отбился от стада и случайно забрел в церковь. Но горы есть горы. И если заявиться туда в межсезонье, когда вашего приезда никто не ждет, то вы рискуете сразу же оказаться в центре всеобщего внимания.
Сделав знак таксисту, я подхватил с земли свою старенькую дорожную сумку и картонный футляр для пересылки чертежей, приспособленный мною для хранения складной бамбуковой удочки, после чего прошел через всю станцию к машине, закинул вещи на заднее сиденье, а сам сел спереди и приготовился к поездке в Пайнвуд. Еще минут через пять объявился водитель.
Он открыл дверцу с противоположной стороны.
– Здрасте. В Пайнвуд едете?
– А что, можно поехать ещё куда-нибудь?
Он покачал головой.
– Да вроде бы на пятьдесят миль окрест больше некуда.
– Ну раз так, поехали в Пайнвуд.
Он сел за руль и включил зажигание. Затем начал сдавать назад, огибая угол станции, и сделал вид, будто бы только что обратил внимание на мою дорожную сумку, лежащую на заднем сиденье.
– Порыбачить едете?
– В общем-то, собирался.
– И зря. Сейчас не сезон.
– Но ведь он ещё открыт, не правда ли?
Он кивнул.
– Ага, до конца месяца. Но рыба уже не клюет.
– Сделайте милость, заткнитесь, пожалуйста, - предложил ему я.
После этого на протяжении всех четырех
Постоянное население Пайнвуда составляло две с половиной тысячи человек. Городок раскинулся в долине на берегу озера Раппахо, простираясь на полторы мили в длину и четыре квартала в ширину. Летние домики и коттеджи на окраинах уже давно пустовали, и вся городская жизнь сосредоточилась, главным образом, в районе нескольких центральных перекрестков.
Гостиница "Пайнс-Отель" стояла на углу двух улиц. Это был трехэтажный каркасный дом с побеленными стенами и опоясанный на уровне второго этажа балконом, который нависал над землей на всю ширину тротуара.
Я расплатился с таксистом, а затем взял свой багаж и вошел в здание.
Двое субъектов внушительной комплекции, скучавшие у дверей, дождались, пока я пройду через весь холл и остановлюсь у стойки портье, после чего направились следом и принялись наблюдать за тем, как я заполняю карточку регистрации. Затем тот, что был попредставительнее, вынул мою карточку из зажима папки и взглянул на нее.
– Мистер Келли Смит, Нью-Йорк, - вслух прочитал он.
– Город-то большой, так что адресок можно было бы и полностью указать.
– Ну да.
– Портье осторожно, бочком попятился от своей стойки, и на лице его застыла натянутая улыбка, которой, он, по-видимому, хотел угодить одновременно и мне, и тем двоим.
– Я пробуду у вас две недели, - объявил я ему.
– Мне нужна комната наверху, но не на солнечной стороне, оплата вперед, наличными.
– С этими словами я придвинул к нему стодолларовую купюру и стал ждать.
– Ну а если кому-нибудь вдруг понадобится вас срочно разыскать в Нью-Йорке.., - начал было верзила.
Я выхватил у него свою карточку.
– Тогда просто загляните в телефонный справочник. Я там есть, отрезал я, начиная раздражаться.
– Смит - очень распространенная фамилия...
– Я единственный Келли Смит, другого нет.
Он пристально уставился на меня, задумав, очевидно, испепелить взглядом, но играть с ним в гляделки я не собирался. Тогда он протянул руку и, взяв со стойки мои сто долларов, принялся их внимательно разглядывать.
– Давненько я уже не видел таких бумажек.
Я без лишних церемоний выхватил у него свои деньги.
– И никогда больше не увидите, если будете продолжать в том же духе, огрызнулся я.
Портье, испуганно улыбаясь, взял купюру и отсчитал шестнадцать долларов сдачи. Затем он протянул мне ключ от номера.
– Два-девятнадцать, угловая комната.
Верзила тронул меня за плечо.
– Так вы, оказывается, хам.
Я усмехнулся, нагло глядя на него.
– А вы - дрянной полицейский. А теперь отстаньте от меня или же начните вести расследование надлежащим образом. Если уж вам так неймется, то я с радостью зайду к вам в участок, расскажу свою полную биографию, позволю вам снять мои опечатки пальцев и вдоволь повыпендриваться, как если бы вас снимали для "Драгнет". 1) Но сначала мне нужно принять душ и что-нибудь съесть.