Убежать от заклятья или Моя чужая жизнь
Шрифт:
Что бы там ни было, но прямо сейчас заклятие действовать не собирается, и пока еще Проф больше хочет убить меня, чем... хочет. Интересно, если заклятье на клятву налезет, кто кого сборет? А если приправить желанием убрать нечаянную свидетельницу? Ох и не завидую я Профу, если он и бывший жених кузины, и сумасшедший маг. Какие противоречивые чувства должны его раздирать! Мне снова стало весело.
С трудом сдерживая смех я присмотрелась к прическе Профа и уверилась, что мэтр носит парик. Видимо, решил, что те, кто его ищет по описанию, должны обмануться. Похоже, Проф скрывается. Наверно, за эту неделю мэтр Марко уже добрался до Лаганио, взял
Проф фыркнул, но ничего не ответил. Я поглядывала на мага и пыталась разглядеть признаки безумия. Но нет, ничего подозрительного, кроме цепкого, очень цепкого взгляда и легкого, еле заметного напряжения в лице. Заклятие тоже пока никак себя не проявляло.
***
Когда мы входили в ресторацию, Проф галантно открыл мне двери, а распорядитель принял накидку (которая еще недавно лежала замызганная у старьевщика — я едва сдержала смешок). Я на мгновение почувствовала себя в той прежней жизни, где я была уважаемой госпожой Малинио. Собственно, я и сейчас — уважаемая госпожа Малинио. Смех рвался наружу, и Проф поглядывал на меня с беспокойством. Кажется, он считает меня ненормальной. Он — меня. Я вцепилась в бокал с холодной водой, чтоб не рассмеяться в голос.
Тем временем, мэтр Болдини, он же Проф, он же сумасшедший отщепенец поправил парик и заказал бутылку Боржойского. — Мне придется уезжать, — сказал он, когда официант отошел. — Когда еще доберусь до приличной ресторации... Беспалый, конечно, идиот, но дело знает.
Я пригубила вино и огляделась. Просторный зал, мебель хорошего дерева, гладко отштукатуренные стены украшены картинами и нишами, в которых устроились вазы с цветами из разноцветной материи. Я вспомнила "Алые розы" и хмыкнула. — Что-то не так? — Проф решил разыграть галантного кавалера перед смертницей. У меня уже не было сомнений, что так или иначе, но он обойдет клятву и постарается меня пристукнуть. Интересно только, как. — Нет-нет, все хорошо. — Вы уверены?
Вот ведь. И не отвяжется. Я окинула зал взглядом. — Все замечательно. Только странно, что вот эта картина висит чуть криво, вам не кажется? — я показала на морской пейзаж, где волны набегали на берег чуть круче, чем задумывал художник.
Проф обернулся: — И правда. Странная небрежность для Беспалого. А вот и он.
В сопровождении официанта, который поставил на стол закуски и исчез, к нам подошел человек с очень, очень гладкой прической, будто чем-то мажет волосы. Они с Профом посмотрели друг на друга — точь-в-точь два паука, чьи паутины оказались переплетены, и теперь они выясняют, как делить мух.
— Позволите? — Пф, Беспалый, хватит разводить политесы. Садись, — Проф махнул рукой на стул. — Давай сразу перейдем к сути: у меня пергамента нет. Мою часть украли точно так же, как и твою. Больше ничего не знаю. Того типа, кто к тебе приходил, мне описали, его я тоже не знаю. Если ты мне не веришь, готов поклястья на магии.
При последних словах Беспалый (у него и правда не было двух пальцев на левой руке) тяжело вздохнул. Видимо, слова про клятву его убедили. — Ладно. И Воробья не ты подучил? — Это кто? — Был у меня разносчиком. Он и убил вымогателя, думал перехватить пергамент. — Что сказал? — Ничего. Что Гравер ни делал, Воробей все твердил, что пергамента не нашел.
Пауки вздохнули. — Есть будешь? Сегодня восхитительный поросенок. — Беспалый посмотрел на меня с сомнением, стоит ли тратить на меня такое блюдо. И то правда, я же смертница. Вот и ответ: Беспалый не принимает приказов от Профа, он обо всем догадается сам. Стоит тому намекнуть... — Не жмоться, пусть будет у девочки радость...
... последняя — этого Проф не произнес, но Беспалый и так понял. — Не наша? — Нет.
Вот и намек. Ну что, Арабелла, как будем выкручиваться? Я забегала глазами по сторонам, почему-то все время возвращаясь картине, которая кренилась одной стороной вниз. Прямо как моя жизнь в последние полгода.
— А жаль, — Беспалый окинул меня таким взгдядом, что все внутри сжалось. — Пф, ты не смотри, что она нафуфырилась, — рассмеялся мэтр. — Все женщины — сплошной обман. Вчера такой серой мышкой была, а сегодня будто в театр вырядилась. Вот потому-то я никогда и не собирался жениться, что не поймешь, где у них своё, а где маскарад. — Ну, у этой-то все свое, — он еще раз оглядел меня, будто корову на рынке и, наконец, посмотрел в глаза. — Госпожа, велите подавать поросенка? — Беспалый то ли кривлялся, то ли вернулся в личину достойного ресторатора.
Я постаралась удержать лицо, хоть от мысли, что я буду резать мясо там, где "работает" загадочный Гравер, меня затошнило. Где-то на задворках проскакала галопом мысль, что Проф, по крайней мере, не жених Селии, и набрасываться на меня не будет. Он меня всего-лишь убьет, как женщину, которая слишком много знает, или посадит на цепь, как парня с редким металлом.
Аппетит пропал совсем.
— Благодарю, я не голодна, — ответила я в тон ему. — Вы, должно быть, хотите меня оскорбить. — Тон шутливый, но во взгляде Беспалого читался вопрос, как я хочу умереть, быстро или медленно. Паук изволит играть с мушкой. Быструю смерть еще предстоит заслужить. Я могла только догадываться, откуда у Гравера такое примечательное имя, и эти догадки не прибавили мне оптимизма.
— Нет ли у вас десертов? — Пудинг с карамелью нашему повару удается особенно хорошо. Вот и покойный его заказал, — он мотнул головой в сторону пьяного пейзажа. — Жаль, доесть не успел. — Он сидел там, под кривой картиной?
Антонии удалось заразить меня дознавательским духом, и мне показалось, что все три вещи связаны. Очень и очень связаны. — Кривой? И правда. Скажу Граверу, чтоб поправил.
Надо ж, какой мастер на все руки у них имеется.
Я встала и направилась к указанному столику, который, на счастье, пустовал. Ощупав раму сзади по свисающей вниз стороне, под изумленными взглядами немногочисленных посетителей я сняла картину и вернулась с ней к "паукам". Молча я перевернула ее задником вверх и продемонстировала приклеенный к одной из сторон бумажный сверток. Пауки уставились на сверток, потом на меня и друг на друга. — Карамель — липкая, — пояснила я очевидное. — Ну что, господа хорошие, достойна ли я помилования?
Беспалый вопросительно посмотрел... нет, не на меня. На Профа. Тот дернул бровью: — Ладно, живи. А пергамент, Беспалый, пусть у тебя будет. Мне уезжать завтра, мало ли... — Зря резали только, — пробурчал тот.
Я допила вино под пудинг, решив не оскорблять никого из присутствующих. Авось доживу до утра? Кажется, на пути назад я висла на руке сумасшедшего мага и глупо хихикала.
В том, что он сумасшедший, я больше не сомневалась. Все-таки не должен нормальный человек решать вопрос жизни или смерти других людей движением брови. Ненормально это. Неправильно. ***