Убежать от заклятья или Моя чужая жизнь
Шрифт:
Марко засмеялся: — Видели бы вы меня весной. Я помогал страже арестовывать огненного мага. Я хорошо поглощаю огонь, но из засады появился второй такой же, а в придачу к нему мощный проклятийник. Мне удалось в конце концов, их всех обездвижить, но меня задело сгустком пламени, а третий швырнул такую порчу на здоровье, что мои защиты не справились.
Где-то недалеко снова взвыли волки. Марко придержал меня, пока мы проходили через неровный порог и я поняла, что не чувствую неловкости рядом с этим симпатичным мужчиной. Что-то есть в нем такое, что заставляет меня держаться рядом.
— К счастью, я успел пригнуться, и огневик задел меня по макушке. Представляете каким
Марко сдвинул в сторону сельский инвентарь и принялся устраивать мне лежанку из тюков сена и плаща. — Маглекари мазали меня какой-то жуткой дрянью, чтоб раны затянулись, и волосы быстро отросли, но эта гадость пахла так, что слезились глаза. С такими сильными ожогами никто не мог пообещать, что волосы восстановятся. Проклятие снималось медленно и неохотно, и лекари не были уверены, что я снова буду выглядеть как молодой здоровый человек. Моя невеста оценила, насколько я стал хорош, и пришла в ужас.
Внутри меня забил большой храмовый колокол.
— Она вас бросила? — Не совсем. Эта милая девочка была дочерью друга моего умершего отца, и отказаться от меня она не решилась. До ранения я ухаживал за ней. Мне казалось, что Селия была не против. Едва мы начали сговариваться с господином Марцио, как меня подпалили. Увидев остатки шевелюры на обмазаной зеленой слизью голове и мой усыхающий вид, Селия зарыдала, что теперь вынуждена погубить свою жизнь в браке с мерзким лысым стариком. Разумеется, я тут же разорвал помолвку. Уж не знаю, почему она решила мне отомстить, причем весьма странным способом. — Он показал мне рукой на удобное лежбище. — Прошу вас, госпожа, ваша спальня готова.
Оцепенев, я смотрела на Марко, и внутри боролись две силы: желание прижаться к нему и ужас от понимания происходящего. Едва послушными губами я спросила:
— Но почему Червио? — В переводе с древнего языка моя фамилия означает "бабочка". Когда я сказал, что разрываю помолвку, Селия обозвала меня червем бескрылым, а в письме насмехалась, что я теперь не Папилио, а Червио. Но откуда вы знаете?
Я грустно улыбнулась: — Моя кузина Селия подлила мне зелье, которое приведет ко мне господина Червио, мерзкого лысого старика со слезящимися глазами.
Мы застыли друг напротив друга, и я уверена, внутри него бушевала та же битва тяги и ужаса, что и у меня. Марко глухо произнес: — Бывшая невеста в прощальном письме пообещала мне заклятье, которое заставит меня наброситься на страшную тупую толстую овцу. Я даже на мгновение засомневался, в каком смысле овцу, в переносном или в самом что ни на есть прямом. — Узнаю дражайшую кузину, — я невесело усмехнулась. — Не буду отрицать, Арабелла, меня к вам тянет, и с каждой минутой все сильнее. Но меньше всего я хочу доставлять вам неприятности. Я переночую под навесом, — он повернулся к выходу, собираясь выйти наружу.
Волчий вой раздался совсем близко. На слабеющих ногах я кинулась к двери и прислонилась к ней спиной: — Нет! Вы не можете так рисковать! Мы устроимся в разных углах... — Этого не хватит. Никто не знает, на что способны старинные заклятья. Пока еще я могу сдерживаться, — по его лицу было понятно, каких трудов ему это стоило, — но магия действует и в полусне. Я не хочу проснуться от того, что я вас... Нет, Арабелла, я маг, я отобьюсь от волков, я влезу на дерево, в конце концов, а вы запретесь в сарае. — И вы не можете снять это заклятье? — Нет. Это очень неприятная штука из старых заклятий, которые запретили использовать, потому что действовать они могут совершенно непредсказуемо. Я уже сдал конвенту того мага, кто это сделал, но толку...
Внутри меня завязывался странный узел. Колени подгибались, а желание прижаться к Марко становилось невыносимым. Никогда я не чувствовала ничего подобного, даже с мужем в наши первые дни. — Арабелла, прошу вас, отойдите от двери. Я не хочу к вам приближаться. — По ночам уже холодно, а в лесу много волков. Даже сильный маг может не отбиться. — Я разожгу костер, они не подойдут. — И не будете спать всю ночь? Бросьте, мы что-нибудь придумаем. — Арабелла! — он тяжело дышал.
Я посмотрела на мужчину в свете мерцающего светляка и решилась. Плевать. Пусть это случится. Пусть утром я буду ненавидеть и его, и себя. В это сложно поверить... мне вспомнилось его открытое лицо на крутом берегу, когда мы выбрались из подземного хода, его улыбка, глубина его глаза, шелк его светлых волос, трепещущий под порывами ветра... Действовало ли тогда заклятье? Возможно ли, чтоб мои чувства были порождением зелья, которое кузина влила мне в чай? Неужели завтра этот взгляд, эти руки, этот голос будут мне отвратительны... С магией все возможно. Но мне хотя бы не придется больше бегать. Я смогу жить тихо и спокойно. От мужчин одни неприятности, это я уже поняла. Что ж, будет всего-лишь еще одна неприятность.
В конце концов, я уже знаю, что это дело не доставляет женщинам удовольствия и нужно лишь мужчинам. Перед свадьбой меня учили: раз у меня такой прекрасный муж, я должна делать ему приятно и не плакать. Сколько ночей я лежала как примерная жена, ожидая, пока все закончится? Полежу еще раз.
От принятого решения стало легко и весело. Я подошла к Марко, и он застонал: — Арабелла, что вы делаете? — Снимаю заклятье. Это можно сделать лишь одним способом, правда?
Я сбросила плед и потянула рубаху через голову. Марко зажмурился и сквозь зубы прорычал: — Пожалуйста, прошу вас, отойдите от меня и оденьтесь. Так нельзя, неправильно. Вы же не хотите! — Заклятие действует и на меня тоже. — Меня захлестнула волна куража. Я положила руки на плечи мужчине и тихонько погладила. От его близости, от ощущения упругих мышц под руками закружилась голова.
Марко рвано выдохнул и не открывая глаз тихо проговорил: — Арабелла, остановитесь.
Я продолжила начатое, спускаясь ниже. Потянулась к его губам, и стоило мне прикоснуться, как Марко прижал меня к себе, и я потерялась в поцелуе. Пробормотав что-то неразборчивое, он сделал легкое движение руками, в пропитанном влагой воздухе зажглись искры магии, и капли воды рассыпались по лицу мужчины. Взвизгнув от брызг я рассмеялась: — Марко, что вы делаете?
— Пытаюсь немного остыть. Если уж мне суждено провести ночь с женщиной, которая этого не хотела, я хотя бы постараюсь не набрасываться на вас и сделать все, чтоб вам не было так противно наутро.
Высушив нас обоих порывом теплого ветра и скинув рубаху, он поднял меня на руки, уложил на соломенное ложе и провел руками от плеч к животу, едва задев грудь, которая тут же заныла в ожидании ласки. Марко наклонился ко мне и проложил цепочку легких поцелуев от ложбинки и ниже, ниже... Не выдержив, я попыталась направить его руки. Он легко огладил меня и шепнул: — Не торопись. — Не могу! Заклятье... ах!
Я выгибалась, металась, и его руки, его губы были везде. Никогда, никогда в моей жизни не было такого. Заклятье? Я согласна на заклятье! Кажется, я простонала это вслух, и в тот же миг Марко овладел мной. Где-то сверкали молнии, снаружи сарая или внутри меня... Кто-то кричал... или это была я? А потом лежала, прижавшись к мужчине, и перебирала его волосы.