Убеждение
Шрифт:
Лиам прав, и я знаю, что мне нужно быть сильной. Я не сомневаюсь в нашей любви. Я знаю, что между нами нечто особенное, но, кроме того, оно еще и хрупкое.
— Ты так много значишь для меня, — объясняю я.
— Расслабься, теперь я здесь. Впереди у нас несколько долгих дней.
Я кладу голову ему на плечо и вдыхаю его аромат. Сандаловое дерево и одеколон возвращают меня туда, где все началось. Как он держал меня и успокаивал. Я позволяю этому чувству снова нахлынуть на меня.
Лиам молчит, но я знаю, это потому, что он думает сейчас о маме. Он поднимает
— Эй, — голос Лиама прорывается сквозь вызванный сном туман. — Просыпайся, милая.
Он слегка подталкивает меня, и я поднимаюсь.
— Давно я так хорошо не спала. — Я улыбаюсь, и он смотрит на мой живот.
Лиам ставит свои сумки на пол и хватает меня за бедра. Я с трепетом наблюдаю, как он опускает голову и целует мой животик.
— Привет. — Слезы появляются в моих глазах. — Я буду твоим папочкой.
Женщина позади Лиама стоит, прижав руку к груди. Я касаюсь пальцами его темно-каштановых волос и мягко перебирают их. Он поражает меня своей заботой и нежностью. Он убивал людей, допрашивал террористов, поднимался в горы, и кто знает, что еще делал, но со мной… он другой.
Подняв голову, Лиам целует меня, затем берет сумки и улыбается.
— Почему ты должен быть таким идеальным?
— Потому что я был создан для тебя.
— Опять ты за свое. — Я улыбаюсь и качаю головой.
— Я нравлюсь тебе таким.
— Похоже на то. — Я пожимаю плечами и начинаю поворачиваться, но Лиам хватает меня за руку. — Что не так?
— Я не знаю, смогу ли попрощаться с ней, — признается он. — Я даже не повидался с ней перед отъездом. Имею в виду, каким надо быть придурком, чтобы не сказать своей матери «до свидания» перед миссией?
Во мне растет чувство вины, так как Лиам, вместо того чтобы поехать домой к своей семье, уехал вместе со мной на выходные.
— Я буду с тобой все время, — пытаюсь я успокоить его. Это будет тяжело для него и его отца. Я знаю, на что похожа потеря, и могу только надеяться, что подарю им немного утешения и комфорта.
Мы берем такси и едем в больницу. Лиам нервничает, его нога подпрыгивает, и он продолжает тереть шею. Я проходила через это, и я полагаюсь на свои собственные воспоминания, чтобы помочь ему. Я помню, как ненавидела это состояние, но даже не замечала, когда оно накатывало. Я была в отчаянии, но я пытаюсь представить, каково это — знать, что это происходит. Наблюдать за тем, как тот, которого ты любишь, уходит.
Лиам звонит своему отцу, и тот дает инструкции, куда нам идти.
— Лиам, — говорит его отец почти плача, когда видит его.
— Папа. — Он заключает его в свои объятия, и оба мужчины начинают рыдать.
— Я не могу потерять ее, сынок. Я не знаю, как жить без нее. — Отец плачет на плече сына, и слезы текут по моим щекам. Затем отец Лиама поднимает взгляд и делает шаг назад. — Ты, должно быть, Натали.
Я киваю и подхожу к нему.
—
— Я так много слышал о тебе и твоей дочери. — Он отпускает меня, и Лиам улыбается.
Лиам притягивает меня к себе и целует в макушку.
— Иди, присядь. Ты уже много времени провела на ногах.
Я киваю, соглашаясь. Направляюсь к стулу, пока двое мужчин разговаривают. Отец рассказывает больше подробностей, и Лиам закрывает лицо руками. Они плачут вместе, оплакивая тот факт, что она уже никогда не оправится. Она на полном жизнеобеспечении, и Эйден поддерживал в ней жизнь, только чтобы Лиам мог попрощаться.
Лиам подходит ко мне и садится на корточки, берет меня за руку и начинает ласкать большим пальцем нежную кожу.
— Я должен зайти туда. Ты нужна мне. Мне необходимо познакомить тебя с ней и рассказать ей о нашем ребенке.
Грусть в его глазах отражает мою. Я ничего не произношу, но он встает и тянет меня к себе. Мы медленно идем, и я обнимаю его за талию. Я держусь за него, а он держится за меня. Я знаю, ему больно. Можно буквально почувствовать, как это исходит из него. Запах хлорки и отчаяния витает в воздухе.
Он останавливается и бросает на меня взгляд, когда маска, которую я слишком хорошо знаю, возвращается на свое место. Лиам переключается в попытке облегчить боль. Но я знаю, что это не остановит ее. Вы можете думать, что у вас получится. Вы просто надеетесь спрятаться в заблуждении, что все в порядке. Но боль это не волнует. Она просочится через открытые фибры, проникнет в вашу душу и сожрет вас, если вы ей позволите. Впрочем, я не позволю ей поглотить его. Я буду бороться, чтобы Лиам увидел свет так же, как он сделал это для меня.
Глава 25
Лиам
Я должен быть мужчиной. Мужчиной с большой буквы, тем, кому все под силу. Я чертов морской котик. Я был на войне и повидал много жуткого. Справлялся с такими вещами, которые большинство мужчин может только представить. И все же стою здесь как маленькая девочка, не решаясь открыть эту дверь.
За ней женщина, которая, черт возьми, вырастила меня. Она дала мне всё. Учила меня обращаться с женщинами, давая мне пощечины, если я делал это неправильно. Я никогда не задумывался, каково это — потерять родителя. Они еще молодые, и я не готов потерять ее.
— Лиам, — зовет Натали. Ее тонкие руки обнимают меня, будто сдерживая. И прямо сейчас она это делает. Я смотрю на нее сверху вниз и жду, когда появится хоть какое-нибудь мужество. Но оно уже есть в ее глазах. Ее сила и любовь отражаются на лице. Несмотря ни на что, она остается сильной.
Я киваю и открываю дверь. Мама лежит с трубками и мониторами. Размеренный писк говорит мне, что она жива, но только благодаря аппаратам. Она накрыта белой простыней, которая согревает ее, но воздух вокруг ледяной.