Убеждение
Шрифт:
— Ладно. Ты просто еще ничего не знаешь. Я верю в Мейсона и Лиама. Не позволяй страху вести тебя по ложному пути.
— Я не боюсь. Я просто готова к неизбежному.
Я лгала себе снова и снова, что смогу справиться с этим, что это вероятно. Я не могу потерять его. Я не смогу стоять рядом с его гробом и снова переживать это. Если это закончится плохо, мое сердце никогда не будет биться снова.
— Ли…
— Нет, мне нужно идти. Я не должна была просить тебя рассказать мне.
Ри подходит ближе.
— Я была бы у тебя дома
Она притягивает меня в свои объятия, пока я отгоняю страх. Я не могу позволить себе пойти по этому пути. Слишком много переменных и слишком много поставлено на карту. Надежда не исполняет ваши желания. Она не рисует вам красивых картинок и не дарует вам облегчение. За надежду мы держимся, когда нам надо во что-то верить. Я верю в истину и факты. Прямо сейчас, единственное, что я знаю — то, что Лиам пропал и, возможно, мертв.
Оказавшись в машине, я еду в продуктовый магазин. Я будто в тумане. Люди двигаются вокруг меня, но я не замечаю их. Я просто знаю, что мне нужно продолжать идти. Моя тележка скрипит по полу, пока я прохожу вдоль рядов полок. Я кидаю продукты в тележку, все время отчаянно пытаясь почувствовать связь с ним.
— Мэм? — Женщина лет сорока кладет руку мне на плечо.
— Да? — откликаюсь я.
— Вы в порядке? — Озабоченность в ее голосе успокаивает. — Вы стоите здесь уже несколько минут, и я не … — Она замолкает, и я заглядываю в свою тележку.
Я загрузила ее только банками с арахисовым маслом. Там их, должно быть, около пятнадцати штук.
— Я не … — Мой голос пронизан смущением.
— Я хотела убедиться, что вы в порядке, — объясняет она.
Я совершенно точно не в порядке. Я вернулась на два года назад, когда мой мир рухнул. Конечно, я справилась и смогу сделать это снова, но я никогда не стану прежней. Никогда не полюблю снова. Не будет никакого исцеления, я буду просто матерью двоих детей. Я отдам им всю себя, потому что они — все, что имеет значение.
Кладу руку на маленький животик и молюсь, чтобы этот ребенок узнал своего отца.
— Он даже не знает, — говорю я вслух.
— Отец? — Женщина все еще стоит рядом и обеспокоенно смотрит на меня.
Слезы затуманивают мой взгляд, и я киваю.
— Он даже не знает, что я беременна, — говорю я, когда слезы, наконец, проливаются.
Ее футболка с надписью «Жена служащего в ВМС» дает мне знать, что она, возможно, в какой-то мере меня понимает. Не произнеся ни слова, она заключает меня в объятия. Эта незнакомка, с которой я никогда до этого момента не встречалась, утешает меня в третьем ряду продуктового магазина. У меня не получалось заплакать до этого момента, и я не хочу сейчас, но теряю контроль. Она гладит меня по спине и позволяет моим слезам проливаться на ее футболку.
— Он сейчас там? — спрашивает она, и я отстраняюсь.
Я киваю и смотрю на ее плечо.
— Извините, — говорю я, вытирая слезы.
—
— Нет, — слабо улыбаюсь я, — я буду в порядке.
Она похлопывает меня по руке.
— Думаю, надо помочь вам вернуть все это на полку. Я Лиза, кстати.
— Натали. — Я пытаюсь улыбаться, но ничего не выходит.
Лиза задерживается рядом со мной на несколько минут и помогает освободить мою тележку от банок с арахисовым маслом. Если с ним что-нибудь случится, мне нужно быть готовой.
— Спасибо, — говорю я, надеясь, что она знает, что это не только за помощь в заполнении полок.
— Иногда мы все нуждаемся в небольшой помощи. — Она улыбается и направляется дальше по проходу. Я смотрю ей вслед, желая сказать что-нибудь еще. Но она помогла мне больше, чем может себе представить.
Я прихожу домой с сумками, наполненными Бог знает чем, и нахожу Аарона на кухне.
— Что ты здесь делаешь?
Он бросает на меня один взгляд, и его лицо накрывает тень. Его карие глаза мерцают от страха, поскольку он знает, что я уходила на поиск ответов.
— Что случилось? — спрашивает он обеспокоенно. — Мне позвонила Ринель, спрашивала, видел или слышал ли я тебя. Она сказала мне, что я должен поговорить с тобой.
— Они потеряли связь, — произношу я без эмоций в голосе. Никак не могу собраться. Я как чистый холст на мольберте. Один звонок определит цвет, в который он будет окрашен и чем он будет наполнен: радостью или печалью. — Не хочу думать об этом. Мне нужно разложить все это и убраться в доме.
Аарон начинает расхаживать по комнате, и это никак не действует мне на нервы.
— Ли, я знаю, что ты не хочешь слышать это, но я даже не могу сказать, сколько раз морские котики оказываются без связи по той или иной причине. Иногда это ради безопасности, а в других случаях — потому что оборудование выходит из строя. Это может ничего не значить.
Что-то в глазах Аарона говорит мне, что он не думает, что это ничего не значит.
— Но ты так не думаешь, верно?
— Что Ри сказала тебе?
— Только то, что Мейсон знал, что я буду там. Это все, что она сказала. Ты должен уйти. Я, вероятно, должна буду приготовить несколько блюд, может быть, проверить и помыть его машину, и начать собирать его вещи. — Я составляю в уме список.
Многое предстоит сделать, в чем я убедилась еще в первый раз.
— Не забегай вперед. Просто подожди. Это был твой выбор, и ты должна быть готова разбираться с ним. Если бы ничего не случилось с его мамой, ты бы никогда об этом не узнала. — Он отводит взгляд.
— Да. Я выбрала его. И это не значит, что если я потеряю его, то буду жалеть об этом. Это значит, что мне будет больно, и я буду скорбеть снова и снова. А сейчас мне нужно приготовить несколько блюд и быть готовой.
Я начинаю уходить, но Аарон хватает меня за руку.