Убеждение
Шрифт:
— Ты уверен, что сможешь забрать ее на некоторое время?
Он вздыхает.
— Я уверен, а если не получится, то мне помогут.
— Я не хочу быть стервой, но и не хочу, чтобы она находилась рядом с нашей дочерью.
Аарон смотрит в сторону, а затем снова на меня.
— Я никогда не был с ней. Я сказал это лишь для того, чтобы разозлить тебя.
— Отлично.
— Прости, — говорит он с выражением раскаяния на лице.
Он солгал. Вновь.
— Мне нужно связаться с Американским Красным Крестом. — Я встаю и направляюсь
После разговора с Красным крестом, мы с Аароном сидим в тишине. Арабелла уснула, и я жду звонка от Лиама или его отца. Он прилетит в Вирджинию, но я не знаю, куда мы направимся потом.
Аарон прочищает горло, и я поднимаю взгляд.
— Я могу остаться здесь, если ты не против, — предлагает он.
— Я ценю твою помощь. — За последние несколько недель мы стали друзьями. Нет никакой искры или связи, по крайней мере, для меня, но дружба, которая всегда нас связывала, стала сильнее.
— Почему бы тебе не поспать? Я останусь, и если что-нибудь случится, то, по крайней мере, уже буду здесь.
Я киваю и смотрю на телефон. Прошло несколько часов, а Лиам еще не позвонил. Я знаю, что такие дела занимают некоторое время, но мы не можем позволить себе такую роскошь. Каждая минута на счету, и у меня ощущение, будто мы ждем, когда часы перестанут тикать.
Оказавшись в спальне, я ложусь, но мои мысли не успокаиваются. Я в смятении из-за того, что Лиам будет вынужден переживать боль. Я люблю его и знаю, какого это — терять любимого человека. Я бы никогда не пожелала этого никому. Судьба к нам несправедлива. Мы оба пережили огромную боль, но, несмотря на это, обрели опору друг в друге.
Я закрываю глаза и сжимаю свой телефон в ожидании его звонка. Я не знаю, как много они ему расскажут, но надеюсь, что Мейсон знает достаточно, чтобы позволить ему позвонить мне. Хотелось бы надеяться, что меньше, чем через двадцать четыре часа мы будем вместе, и я смогу быть опорой, которая ему понадобится.
Я просыпаюсь от ослепительного блеска солнца и выпрыгиваю из постели. Проверив телефон, убеждаюсь, что пропущенных звонков нет. Как же так? Он уже должен был позвонить домой. Это чрезвычайная ситуация. Без разницы, на миссии он или нет, у него должна быть связь с основным подразделением.
Аарон знает. Я спускаюсь вниз по лестнице, где он пьет кофе, пока Арабелла играет со своими игрушками.
— Доброе утро, — говорит он и делает глоток.
— Привет, я волнуюсь. Он не звонил. — Я не трачу время на объяснение своего страха.
— Если они на вражеской территории, то он недоступен. Он должен закончить миссию, и только потом вернется домой. Лиам выйдет на связь, когда сможет. Плохо, что его нет на базе. — Аарон пытается обнадежить меня. — Я знаю, что это выглядит хреново, но нам известно о тех рисках, которые возникают, когда мы на задании. Мы знаем, что можем не успеть попрощаться с теми, кто умирает. Мы пропускаем рождение детей и большинство праздников. Это паршиво, но так мы живем.
— Ты скучаешь
Меня всегда это интересовало.
Когда он ушел из ВМС, я всегда чувствовала, что это имело большее значение для Марка и Джексона. Джексон был лидером и был первым, кто не хотел брать новое задание. Марк последовал его примеру. Но Аарон колебался. Он не был ранен в перестрелке, как они. Хотя вернулся уже другим.
— Нет, я больше никуда не собираюсь. У меня есть дочь, и я бы никогда не заставил тебя пережить нечто подобное снова, — говорит он, и я отвожу взгляд. По его тону понятно, что он хочет этим сказать.
— Что ты имеешь в виду? — Я все равно не могу не спросить.
— Это значит, что не стал бы выбирать задание вместо тебя. Я здесь, Ли. Я не собираюсь уезжать, или получать ранения, или умирать. Я здесь. — Голос Аарона низкий и умоляющий.
— Ты уехал, получил ранения, и, черт возьми, умер. Не используй это против меня, — предупреждаю я.
Он встает и смотрит в потолок.
— Это наш дом, Натали. Здесь мы построили домашний очаг. Здесь мы зачали ребенка, ругались, занимались любовью, и, я думал, мы здесь состаримся.
Я понятия не имею, откуда все это. Он не попытался сделать и шага вперед за последние месяцы. У нас были дружеские отношения, и я никогда не давала повода верить, что есть шанс на большее.
— Я тоже. Я не выбирала, чтобы наша жизнь развалилась на части. Я знаю, ты делал ошибки. Я простила тебя за них, но это не изменит того, что я чувствую. Не хочу спорить с тобой по этому поводу. — Я прошу его остановиться.
— Я не хочу, чтобы у вас с ним был ребенок. — Его голос надламывается в конце. Он смотрит на мой живот, и слезы текут по его щекам. Я следую за его взглядом и понимаю, что в шортах и майке очень хорошо заметен животик. — Я думал, что это возможно, но не хотел этого. Я действительно тебя потерял, так ведь?
— Я давала тебе повод надеяться? — спрашиваю с сомнением. Я изо всех сил старалась не дать ему подумать, что мы снова можем быть вместе.
Он смотрит на Ару, а затем снова на меня.
— Я надеялся, Ли. Я получаю помощь. Я знаю, я облажался… Боже, я знаю об этом, но я всегда любил тебя. Я сделаю все, что угодно, чтобы доказать, как хорошо нам может быть вместе. Я делаю все, что хотят врачи. Я ни с кем не встречаюсь, потому что ни одна женщина не сравниться с тобой. Мы можем вернуть все назад, и мы можем стать лучше.
— Аарон, пожалуйста, не делай этого сейчас. Во-первых, Лиам на задании. Его мать в реанимации, а я беременна. Я люблю тебя, всегда любила, но наша любовь изменилась. Она стала дружеской и комфортной. Мы позволили ей ускользнуть сквозь пальцы, а затем решения, которые принимал каждый из нас, определили наше будущее. У тебя всегда будет мое прошлое, но Лиам владеет моим будущим.
— Мы определяем наше будущее.
— Так же, как и наше прошлое, — говорю я приглушенно.
Он опять смотрит на мой живот и обхватывает голову руками. Я даю ему минуту, потому что могу представить, как ему тяжело. Боль после того, как я узнала о Бриттани, была ужасной, и я точно не хотела, чтобы он обнаружил это вот так.