Убеждение
Шрифт:
Опускаю голову на его плечо, и он обнимает меня. Временами я чувствую себя такой слабой. Все будто только и делают, что уверяют меня, что все будет хорошо. Просто этот ребенок, эта жизнь внутри меня — это мой шанс. Шанс доказать, что я не сломана и не испорчена, что мне суждено стать матерью.
Мы сидим и молчим, когда доктор Контрерас стучится и заходит.
— Ладно, все выглядит отлично. Сердце ребенка и все другие органы работают замечательно. Я отправила информацию о поле ребенка пекарям, так что да, мы смогли получить четкую картинку. — Она улыбается, после чего смотрит в карту. —
— У меня есть ребенок, который не может просидеть на месте и двух секунд, так что это может быть причиной.
Она кивает.
— Я хочу, чтобы ты удостоверилась, что получаешь калорий достаточно для себя и ребенка.
— Она будет есть, — дает обещание Лиам.
— Я буду более внимательной.
Доктор Контрерас улыбается и пожимает мне руку.
— Хорошо. Увидимся через несколько недель.
Она поворачивается к Лиаму, чтобы пожать его руку.
— Она будет есть, не беспокойтесь.
— Спасибо, пещерный человек. Убери свою дубину подальше, прежде чем получишь ею по своей голове, — говорю я, надевая пальто.
Доктор смеется, выходя из комнаты. Мы с Лиамом идем к машине. Я вглядываюсь в сонограмму, пытаясь выяснить, мальчик это или девочка. Ожидание гендер-пати, где раскроется пол, меня убивает. Это все Ринель и ее дурацкая вечеринка. Я была против с самого начала, но каким-то образом она провела Лиама, уговорив, что это забавная идея.
Эйден возвращается из Ирландии на следующей неделе, он приземлится в аэропорту Далласа, и он интересовался, может ли приехать в гости и встретиться с Арабеллой. Мы решили, что можем провести неделю с ним, а затем выяснить пол ребенка.
Я стону.
— Не могу сказать, вижу ли пенис. — Я в раздражении откидываюсь на сиденье.
— Осторожнее с сиденьем, пожалуйста.
— Ты издеваешься?
— Милая, Робин была добра к нам.
— У Робин не поместятся два ребенка на заднем сиденье. — Я обращаю его внимание на этот факт, и на его лице отражается шок.
— Это даже не смешно, если ты имела в виду то, что я думаю.
Я немного поворачиваюсь, чтобы видеть это.
— Тебе и Робин нужно кое-что уяснить: понадобится новая малышка.
— Робин — моя, а я — ее.
— Мне казалось, что я — твоя. — Я приподнимаю бровь.
— Но, ты… но… — Лиам хрипит и сжимает руль. Я бы не стала просить его продать машину, но это слишком весело.
— Она не практична. — Я пожимаю плечами и отворачиваюсь, чтобы он не смог увидеть мою улыбку.
— Что, если мы заключим сделку на выходные?
Клянусь, до этого я никогда не встречала мужчину, который был бы так привязан к куску металла, но вот он — Лиам. Человек, который кормил моего ребенка тортом и подвязывал ее подгузник веревкой. Это парень, который будет мыть свою машину два часа вручную, только бы краска осталась нетронутой. Я на самом деле надеюсь, что у нас будет девочка, потому что, если мальчик, то он научит его такому же безумству.
— Я подумаю над этим.
— Я сделаю так, что это будет стоить твоего времени. — Голос
Я хихикаю и откидываюсь в сиденье. Я счастлива. Безумно счастлива. У меня есть самый великолепный мужчина, красивая маленькая девочка, и еще один ребенок на подходе. Аарон жив, и мы нашли свой способ обрести мир. Он и Лиам, может, и разговаривают совсем немного, но это ощущается так, будто все встает на свои места.
— Ты выглядишь прекрасно, — говорит Джексон и целует меня в щеку.
— Спасибо, я становлюсь огромной.
Я чувствую, что продолжаю говорить одно и то же. Клянусь, в конце концов я рожу чертового тоддлера. (Примеч.: замены тоддлеру в русском языке нет. Так в англоязычных странах называют подросших детей, умеющих ходить, возрастом примерно от 1 до 3 лет).
Наконец-то наступил день гендер-пати. Мне пришлось побороть желание позвонить в пекарню, сделав вид, что я Ринель и что мне нужен цвет торта. Незнание убивает меня. Я обдумывала ее убийство за то, что она втянула меня в это. Она утверждает, что я в долгу перед ней, потому что Мейсон в командировке, и у нее нет других способов развлечься.
— Ерунда. — Джексон заходит внутрь, и затем я замечаю Кэтрин за ним.
— Кэт! — кричу я и обнимаю ее. — Ты не говорила, что приедешь.
— Я не могла пропустить это. Мне нужно в Нью-Йорк на встречу, поэтому я спланировала все так, чтобы попасть сюда.
— Как планирование свадьбы?
— Потихоньку, мы не спешим. Что насчет тебя? Джексон сказал, ты и Лиам…
Я показываю ей кольцо, и она ахает.
— Ничего себе, от него захватывает дух.
— Это кольцо его матери.
— Оно великолепно. Есть предположения о поле ребенка? — Она улыбается.
— Я думаю, это девочка. Лиам тоже клянется, что девочка.
Мы две недели спорили о том, какого пола будет ребенок. Прежде, чем я успеваю объяснить, чувствую руку на нижней части спины.
— Это девочка, — позади раздается хриплый голос Лиама.
— Я действительно думаю, что тебе следует поменять мнение и выбрать мальчика. — Я повторяю это десятый раз за день.
— Без шансов, милая. Если ты хочешь, чтобы кто-то оказался неправ, то пусть это будешь ты. —Лиам опускает руку и сжимает мой зад.
Я шлепаю его по руке и смеюсь.
— Он невозможен.
— Подожди. — говорит Кэтрин смущенно. — Ты хочешь, чтобы его выбор был противоположным твоему?
— Да, таким образом, он будет неправ, и я смогу позлорадствовать, — для меня это имеет смысл.
— А я думала, что только мы с Джексоном во всем соперничаем. — Кэтрин смеется, и кто-то еще стучится в дверь.
— Извини меня, — говорю я и иду посмотреть, кто там.
— Итак…— говорит Ринель сразу же, как только открываю дверь. Она держит в руках торт, и я напоминаю себе, что мне нужно сохранять хладнокровие. — Прежде чем ты сделаешь что-то глупое или, например, толкнешь меня… — Она ждет, пока я не посмотрю ей в глаза. — Ты будешь вести себя хорошо, или я никогда не буду сидеть с твоими детьми. И когда Лиам разозлится на тебя, я расскажу ему что-нибудь, что он сможет использовать как аргумент в споре.