Убежище
Шрифт:
Полчаса назад! Грейс вдруг вспомнила, что за тридцать минут на Земле все перевернулось с ног на голову. Все ценности, убеждения и критерии прекратили свое существование или приобрели значение, равное жизни или смерти.
Стоктон остановился посередине лестницы.
– Я забыл, - сказал он.
– В гараже есть бак с бензином. Там пять баллонов. Пол, беги туда и принеси его. Он нужен нам для генератора.
– Хорошо, папа.
Стоктон быстро глянул сквозь подвал на открытую дверь убежища. Грейс сидела на одной из коек, глядя в никуда. Он секунду помедлил, заторопился
Когда он вошел в убежище, Грейс подняла голову. Она шептала:
– Билл... Билл, это так невероятно. Мы, должно быть, спим. Такого не может быть.
Стоктон опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.
– Я только что говорил Полу, - сказал он ей.
– Если это ракета, то она не обязательно упадет возле нас. И, если она не упадет...
Грейс освободила руки.
– Но если долетит, - сказала она.
– Если она поразит Нью-Йорк, то и нам достанется. Отравляющие вещества, радиация - все это мы почувствуем на собственной шкуре.
– Мы будем в убежище, Грейс, - убеждал доктор.
– Даже если нам не повезет, мы выживем. У нас достаточно еды и питья, чтобы протянуть по меньшей мере три недели, а, может, и дольше, если будем разумно ими пользоваться.
Грейс тупо смотрела на него.
– А что потом?
– тихо спросила она.
– Что потом, Билли? Мы выберемся отсюда, как суслики, чтобы на цыпочках пробираться через руины наверху. Нас будут ждать руины, развалины и трупы наших друзей...
Она замолчала и уставилась в пол. Когда она снова посмотрела ему в глаза, на ее лице было другое выражение - страшнее, чем паника, более сильное, чем страх. Это было выражение смирения и униженной покорности.
– Почему так необходимо, чтобы мы выжили?
– безучастно спросила она. Что в этом хорошего, Билл? Не будет ли быстрее и лучше, если мы просто...
Слова повисли в воздухе. Потом раздался голос Пола:
– Я принес бензин. Наверху вам больше ничего не нужно?
– Неси бак, Пол, - отозвался отец и тихо обратился к Грейс. В первый раз его голос задрожал: - Вот почему мы обязаны выжить. Это главная причина.
Они услышали шаги сына.
– Ему в наследство могут достаться руины, но ему двенадцать лет. Это не только наше выживание, Грейс. Конечно, мы можем расстаться с жизнью. Просто бросить ее на обочину как бак для мусора.
– Его голос звучал высоко.
– Ему двенадцать лет. Слишком рано, черт возьми, чтобы говорить о его смерти, когда он, собственно, и не жил.
В дверях появился Пол с баком бензина.
– Поставь его рядом с генератором, - сказал Стоктон, выходя из комнаты.
– Я поднимусь и принесу еще воды.
Он поднялся по ступенькам в кухню и взял последний кувшин с водой. Он уже собирался отнести его в убежище, когда услышал стук в кухонную дверь. Между занавесками он увидел лицо Джерри Харлоу.
Стоктон открыл входную дверь. Харлоу стоял снаружи с какой-то неестественной, точно нарисованной улыбкой. Голос его был напряженным.
– Как дела, Билл?
– поинтересовался он.
– Собираю запас воды, думаю, и ты должен сейчас этим заниматься.
Харлоу был явно не в своей тарелке.
– Мы набрали около тридцати баллонов, и вода кончилась, - сказал он, и его лицо исказилось.
– У вас тоже кончилась вода, Билл?
Стоктон кивнул.
– Тебе лучше идти домой, Джерри. Спускайся в свое убеж...
– Он облизал губы и поправился: - в твой подвал. Я на твоем месте заколотил бы окна и, если есть замазка, укрепил бы углы.
Харлоу вертел галстук.
– У нас нет подвала, Билл, - с кривой усмешкой сказал он.
– Помнишь? Преимущество современной архитектуры. У нас самый новый, дом на нашей улице. Всецело служит человеку, с головы до пят.
Его голос дрожал.
– Любое чудо современной техники принято во внимание... кроме одного, о котором они забыли..: - Он опустил глаза и смотрел себе на ноги. ...того, которое приближается сейчас к нам.
Он медленно поднял глаза и сглотнул слюну.
– Билл, - шепотом сказал он, - могу я привести сюда Марту и детей?
Стоктон окаменел. Его охватила злость.
– Сюда?
Харлоу горячо закивал.
– Мы сидим там, как на ладони. Как на ладони. У нас совсем нет защиты.
Стоктон задумался на мгновение и отвернулся.
– Можете воспользоваться нашим подвалом.
Харлоу схватил его за руки.
– Вашим подвалом?
– скептически спросил он.
– А как насчет вашего убежища? Черт возьми, Билл, это единственное место, где можно выжить. Мы должны попасть туда!
Стоктон посмотрел на него, и злость, которая была лишь смутным негодованием, вновь поднялась в нем. Он с трудом сдерживался и удивлялся, как это знакомое лицо, когда-то приятное и мальчишеское, могло в минуту стать для него неприятным.
– У меня нет места, Джерри,- - сказал он.- У меня не хватает ни места, ни еды, ни питья. Убежище рассчитано на троих человек.
– Мы принесем свою воду, - горячо заверил Харлоу, - и свою собственную еду. Мы будем спать вповалку, если это потребуется.
Его голос дрогнул.
– Пожалуйста, Билл...
Он смотрел в бесстрастное лицо Стоктона.
– Билл, мы должны воспользоваться твоим убежищем!
– крикнул он.
– Я должен сохранить свою семью! Мы не будем ничего у тебя брать. Ты понимаешь? Мы принесем все с собой.
Стоктон посмотрел Харлоу на руки, потом на лицо.
– А как насчет своего собственного воздуха? Ты принесешь с собой воздух? Там комната - три на три.
Руки Харлоу опустились.
– Тогда позволь нам провести там первые сорок восемь часов.
Потом мы уйдем. Честное слово, Билл. В любом случае мы уйдем.
Стоктон ощутил тяжесть кувшина. Он знал, что с этим тянуть не стоит. Его голос резал воздух, как скальпель.
– Когда эта дверь закрывается, Джерри, ее уже нельзя открывать. Она закрывается и запирается. Будет радиация, и бог знает, что еще.
– Он почувствовал, как ярость в нем растет.
– Мне очень жаль, Джерри. Бог свидетель, мне очень жаль. Но я приготовил его для МОЕЙ семьи.